«Целая дивизия подводников»
Одним из основных столпов «мифа о Маринеско» является тезис о наличии на судне многочисленных подводников, из которых можно было составить экипажи 80 (100, 180 и так далее, смотря по фантазии пишущих об этом событии журналистов) подводных лодок.
Действительно, начиная с 1940 года пассажирский лайнер «Вильгельм Густлофф» использовался немцами в качестве плавучей казармы. На нем разместились солдаты и офицеры 2-го батальона
2-й учебной дивизии подводного плавания. Основной ее задачей была начальная подготовка будущих подводников. В дальнейшем выпускники дивизии еще не менее 6 месяцев совершенствовали свою подготовку уже на настоящих подводных лодках. Лишь после этого молодой подводник выходил на свою первую боевую вахту. Таким образом, за громкими словами «дивизия подводников» скрывается обычная «учебка».
Сколько же экипажей можно было сформировать из погибших подводников? 30 января 1945 года на борту «Густлоффа» находилось 918 курсантов и преподавателей. Погибло 406 человек. Из них так называемых офицеров морской службы — 4 человека. Таким образом, из утонувших подводников можно было составить экипаж одной подводной лодки.
Остальные погибшие были курсантами, которые ни разу не плавали на настоящем боевом судне и которые нуждались еще как минимум в полугодичной подготовке. Несложно прибавить к январю еще 6 месяцев — получается июнь-июль. Очевидно, что никаким образом повлиять на исход войны на море в июне 1945 года эти выпускники не могли по той простой причине, что война закончилась месяцем ранее.
Единственное, что ждало «густлоффских» курсантов, — это роль пушечного мяса в боях где-нибудь на улицах Берлина.
«Фашистские бонзы»
Не соответствуют действительности и растиражированные пропагандистские штампы о «фашистских бонзах», якобы заполнявших палубы лайнера в тот роковой переход. Что же было на самом деле?
В январе 1945 года советские войска стремительно развивали наступление в Восточной Пруссии, выходя к границам уже собственно немецких земель. Местное население, спасаясь от приближающейся Красной армии, покидало свои жилища. В портах скопилось огромное количество беженцев, которых надо было перевезти в кратчайшие сроки. Несколько тысяч из них были погружены на злополучный «Густлофф».
Сколько же всего человек было на лайнере в ту роковую ночь? Тщательный подсчет, проведенный зарубежными исследователями, определил, что на лайнере находилось примерно 6600 человек. В их число входили: личный состав учебки подводников (918 человек), 373 «морские помощницы» (так в немецком флоте называли женщин, служивших в ВМФ: зенитчиц, телефонисток, служащих тыловых частей и т. п.), 162 раненых военнослужащих вермахта, экипаж судна (173 человека).
Остальные 5000 пассажиров лайнера были беженцами (около 2000 женщин и 3000 детей). Согласитесь, что назвать их «фашистскими бонзами» можно только при очень больном воображении.
«Личный враг фюрера»
Не соответствуют действительности и утверждения о «взбешенном Гитлере» и общегерманском трауре по случаю гибели корабля. На совещании у фюрера, состоявшемся на следующий день после «атаки века», главнокомандующий военно-морскими силами рассказал о гибели «Густлоффа». Причиной этой трагедии он назвал недостаточную активность немецкой авиации, которая и позволяет советским подводным лодкам безнаказанно атаковать германские суда. Вот как на это известие отреагировал Гитлер (цитата из стенограммы): «Фюрер подчеркивает аргументы, выдвинутые главнокомандующим военно-морскими силами, и приказывает командованию ВВС заняться вопросом, как можно было бы помочь этому делу».
Вот и все, что фюрер счел нужным сказать по поводу гибели «Густлоффа». Никаких приступов бешенства. Разумеется, никого по этому поводу не расстреляли. И капитан лайнера, и командир миноносца сопровождения благополучно дожили до конца войны.
Никакого общенационального траура по случаю гибели «Густлоффа» не объявлялось. Немецкие власти даже не опубликовали официального сообщения о гибели корабля — чтобы не вызывать дополнительной паники у беженцев. Является выдумкой и утверждение о провозглашении Маринеско «личным врагом Гитлера»: нет ни одного документа, который свидетельствовал бы об этом. Откуда же взялась вся эта куча небылиц вокруг гибели лайнера?
Вильгельм Густлофф — человек и пароход
Дело в том, что пассажирский лайнер «Вильгельм Густлофф» получил свое имя в честь руководителя швейцарских национал-социалистов Вильгельма Густлоффа. 4 февраля 1936 года главарь швейцарских нацистов был застрелен евреем Давидом Франкфуртером. Немецкие власти тотчас же использовали этот факт для нагнетания антисемитских настроений.
Доселе неизвестный швейцарский функционер был возведен в ранг мученика, в честь него было названо множество самых разных объектов на территории Германии. И именно после убийства Густлоффа в феврале 1936 года в Германии был объявлен трехдневный траур, а Давида Франкфуртера, совершившего это «злодейское преступление», Гитлер объявил своим личным врагом.
А дальше события развивались следующим образом. В 1960-х годах кто-то из советских журналистов услышал всю эту историю. Но то ли из-за неважного знания немецкого, то ли потому, что сработал принцип «испорченного телефона», но в итоге в его голове смешались в кучу «человек и пароход». Результатом стала статья, живописующая атаку Маринеско со всеми нам так хорошо знакомыми «подробностями» в виде «взбешенного фюрера», «трехдневного траура» и «личного врага Гитлера». Повторенные миллионы раз, эти штампы прочно осели в головах российских граждан. В реальности же ничего подобного не было.
«Атака века»
Итак, каковы же общие итоги «атаки века»? При потоплении «Вильгельма Густлоффа» погибло 406 курсантов-подводников, 90 членов экипажа, 250 морских помощниц и 4600 беженцев.
В современной Германии Александра Маринеско считают военным преступником. Мы, конечно, не можем поддержать столь категоричное утверждение. Согласно правилам морской войны «Вильгель Густлофф» был вполне законной целью для атаки. Корабль был покрыт военной маскировочной окраской, на его бортах были установлены зенитные орудия, отсутствовали знаки Красного Креста. С другой стороны, и Маринеско не обладал экстрасенсорными способностями и не мог точно знать, что именно находится на немецком лайнере. Капитан советской субмарины С-13 сделал то, что предписывалось уставом и воинским долгом: потопил вражеский транспорт. Упрекать Александра Ивановича никто не имеет права.
Но нельзя, вместе с тем, согласиться и с такой ситуацией, когда это драматическое событие преподносится в виде какой-то небывалой «атаки века». Очевидно, что гибель нескольких тысяч беженцев не имела никакого значения для хода боевых действий. Сам пассажирский лайнер с военной точки зрения тоже не представлял какой-либо ценности. Особого мастерства в этом бою проявлено не было. Маринеско был отличным подводником, но возникает логичный вопрос: что же в этой атаке такого «векового»?
