«Папу доводила до обморока»
— Мне было пять лет, когда я впервые пришла на каток, — вспоминает Елизавета. — Причем сама попросила родителей, чтобы они записали меня в секцию фигурного катания. Мама с папой были безумно рады, что наконец-то мою бурную энергию можно направить в какое-то хорошее русло. Помню, встала на лед и тут же поехала. Другие девочки либо по бортику катались, либо за ручку с родителями. А мне все это очень не нравилось. С какой стати меня будет кто-то держать? Да я сама все могу! Конечно, тогда мои родители не думали, что я буду так серьезно заниматься спортом.
— Уже в 12 лет вы делали сложнейшие тройные прыжки и такие каскады, которые мало кому из фигуристок удаются...
— Наверно, все дело в том, что я довольно упертая: если уж начала тренировать какой-то элемент, то хоть убьюсь, но доведу дело до конца. Когда я только пришла в фигурное катание, то была самая маленькая и неопытная в группе, толком на коньках стоять не могла. А уже через год обогнала своих подруг и стала лидером. А еще я никогда не боялась прыгать, и меня не смущали падения. Да, больно. Но что делать? Поднимаешься, отряхиваешься и едешь дальше. По-моему, куда сильнее мои падения заботили родителей. Помню, еду я, еду, и вдруг раз — спотыкаюсь и падаю плашмя, головой об лед. Поднимаюсь, смотрю — папа чуть ли не в обмороке.
— Четверной прыжок пока не планируете исполнять?
— Я тренировала тулуп в четыре оборота. Могу сказать, что четверные прыжки сейчас никто из женщин не делает. Но у меня почти получилось. Осталось совсем чуть-чуть его докрутить. Как-нибудь я плотно займусь этим прыжком. Сейчас-то я пробую его только в свободное время...
«Хотела бросить фигурное катание»
— Как вас нашел Алексей Мишин?
— Мы познакомились в Белгороде на соревновании «Кубок Алексея Мишина». И я заняла там первое место. Мне было девять лет. После произвольной программы ко мне подбежала тренер и сказала, что приехал Мишин и хочет посмотреть, как я тренируюсь. Я спросила: «А кто это такой?» Мне ответили: «Ты что, это же тренер Евгения Плющенко!» Я вышла на лед, спокойно исполняла какие-то элементы. А Мишин смотрел. На следующий день он позвонил и сказал: «Приезжайте в Питер». Я сразу поняла, что надо ехать. Перед отъездом в Петербург подумала: «Здорово. Буду тренироваться с Плющенко». А он после Олимпиады в Турине взял и ушел из спорта. Я даже расстроилась немного.
— Сложно было в Петербурге первое время?
— Очень! Первые четыре года я жила на два города: тренировалась в Глазове на катке, а перед соревнованиями, на сборы, ездила в Питер. Жила то в гостиничном номере, то в общаге. А мне ведь тогда было всего девять лет. Моей сестре сейчас столько же: я смотрю на нее и не понимаю, как я могла выдержать постоянные переезды, разлуку с мамой. И истерики у меня были перед отъездом в Петербург!
Я говорила родителям, что никуда больше не хочу ехать, что не нужен мне Питер. В какой-то момент даже хотела бросить фигурное катание... Я ведь тогда еще ничего не понимала, думала, что у меня детство отнимают. А сейчас я ни о чем не жалею. Переехала в Петербург. И мне стало намного легче жить. Да и Алексей Николаевич (Мишин. — Ред.) очень меня поддерживает. Я готова о нем говорить часами. Он один на миллион.
— Вас уже называют «нашей надеждой» на Олимпийских играх в Сочи.
— Я стараюсь об этом не думать. Потому что, если размышлять о том, какие на меня возлагаются надежды, можно свихнуться. Бывает, конечно, меня накрывает волной, становится так страшно! Но потом я говорю себе: «Так, Лиза, спокойно, не паникуй, у тебя все получится, только работай, работай».
