Это был грандиозный успех по тем временам, ведь пьедестал занимали обычно команды из Москвы — ЦСКА, «Динамо», «Спартак», «Крылья Советов». А СКА был «младшим братом» ЦСКА и стоял в тени многих других клубов. В тот же сезон вышло на новый уровень фанатское движение СКА. Для ребят, болевших за игроков в красно-синей форме, не было ничего важнее победы любимой команды. Но и сами они прошли хорошую школу жизни.
Приказ офицера
Советской армии СКА оформил бронзу 10 марта 1987 года по итогам матча в Воскресенске с местным «Химиком». Игра складывалась тяжело, ленинградцы проигрывали 2:4, но два гола Николая Дроздецкого помогли им добыть ничью 4:4. Этого хватило, чтобы подняться на пьедестал почета. Выше армейцев в тот сезон оказались только ЦСКА и «Динамо».
Дроздецкий был лидером СКА, на тот момент легендой. Он пришел в команду посередине сезона из ЦСКА, в составе которого выиграл чемпионат мира и Олимпийские игры. Был настоящей звездой, но с питерскими корнями: хоккейное образование Николай получал в Колпине, где родился. Армейцев с Невы в том матче поддерживала небольшая группа болельщиков на трибунах. Они были рады медалям (вторым в истории — первая бронза была в 1971‑м) не меньше, чем хоккеисты. А болельщики «Химика» — наоборот, раздосадованы тем, что произошло.
Воскресенск — город простой, проживали там работяги, гопников хватало. Они, например, курили во время матча прямо на стадионе, и никто не делал им замечания.
После игры эта публика окружила дворец спорта в том месте, где должны были выходить фанаты СКА, явно не с целью поздравить их с успехом. — Местные были очень разозлены результатом, — вспоминает Ара, один из фанатов СКА, участник тех событий. — Я помню, нас вывел с трибун начальник СКА через какой-то запасной выход. Но все равно мимо местных было не пройти. Я только вернулся из армии, а со мной были 15–16‑летние ребята из Питера. Нас там избили бы.
Тогда Ара, он же Дмитрий Жвания, известный впоследствии журналист и «пионер» фанатского движения СКА, обратился к капитану армейской команды Николаю Маслову: так, мол, и так, помогите выбраться отсюда живыми. Маслов сказал: «Не бойтесь, все нормально будет». Дальше игроки СКА, выйдя из Дворца спорта, окружили своих фанатов, соорудили некий строй, вытянув клюшки, и так прошли все вместе до гостиницы, где остановилась команда.
Там армейцев ждал автобус. Болельщики, человек 15, загрузились в него вместе с хоккеистами. Водитель взбрыкнул: «Будет перегруз, я не повезу!» А Дроздецкий ему говорит: «Все возят, и ты повезешь! Это тебе офицер Советской армии приказывает!»
Так доехали до Москвы, празднуя завоевание бронзовых медалей и распевая фанатские песни: «И врагу никогда не добиться, чтоб склонилась твоя голова! Моя Северная столица, мой родной ленинградский СКА!», «Играет в воротах и радует нас великий вратарь Сережа Черкас»… В вагон поезда, следующего в Питер, болельщиков тоже взяли. Они подняли баулы, вошли в состав, будто игроки. А уж ночью спали где придется: кто на полу, кто в багажном отделении под потолком. Там и прятались от проводника.
«Это хамство, гражданин начальник!»
Ара считается основателем фанатского «движа» СКА. Он организовал первую «грядку» на трибунах «Юбилейного». Но случилось это чуть раньше — в 1983 году.
«Почему я стал болеть за СКА, сам не знаю, — размышляет он. — Наверное, потому, что тогда это не было престижно. Скорее наоборот. А меня привлекало все, что связано с протестом. Нонконформизм, молодость… Ну представьте, как можно болеть за команду ведомства, которое призывает в армию? Я помню, смотрел в 1983 году на стадионе имени Кирова матч футболистов «Зенита» и ЦСКА. Армейцы были никакие, их буквально избивали. И жалко стало эту команду. Меня привлекала армейская история. Хотя если ты болел в те времена за тот же ЦСКА, считался везде изгоем. Болельщиков этого клуба не любили, называли “конями”».
Когда Ара решил превратить трибуну «Юбилейного» — ту, что за воротами, — в фанатский сектор, там было 10–15 человек. Облюбовали дешевые места: билеты можно было купить за 10 копеек. Ара «подключил» к болению взрослых мужиков, вербовал молодых. Встречал кого-то на стадионе, подзывал: давай к нам, будем болеть вместе. Так собралась компания. Пришли парни по прозвищу Агитатор и Провокатор. А до них еще был Артын.
С него тоже все началось — правда, в СКК, где в те годы тоже играла команда. В 1985‑м Ару забрали в армию. Тогда мало кому удавалось от нее отвертеться. Служил он под Ленинградом. Однажды ему сообщают: «Там к тебе брат приехал, иди, встречай».
«Я думаю: какой брат? — рассказывает Ара. — У меня есть брат, но он в другом месте. Выхожу из части — ребята стоят в красно-синих шарфах. Я многих даже не знал. Понял, что они из нашего сектора. Решили навестить. Когда вернулся на трибуну за воротами, там было уже несколько десятков человек. Было приятно: значит, не зря все затевалось».
Фанаты в первые годы могли ездить «топить» и за футбольный «Зенит», и за хоккейный СКА. Путешествовали в основном в европейскую часть СССР — в Горький, Ригу, Москву, Киев. В столице Украинской ССР, вспоминает Ара, принимали особенно хорошо. А в Москве билет на матч ЦСКА, где играли звезды мирового хоккея, было добыть легче, чем в Ленинграде, — тут ажиотаж был страшный.
Фанатских войн в хоккее тогда не было. Наоборот, болельщики в разных городах защищали своих «братьев», приехавших в гости, от обычных завсегдатаев стадионов, которых позже стали называть «кузьмичами». Нравилось поклонникам СКА и то, что на хоккейных матчах милиция не так свирепствовала, как на футболе.
«На «Зенит» в сине-бело-голубой атрибутике нельзя было прийти, — говорит Ара. — Помню, я шел на Кирова в компании девушки. У нее — сине-бело-голубой свитер. К девушке подошел милиционер. «Снимите!» — говорит. Она сняла, а под свитером — такого же цвета футболка. «Дальше снимать?» — спросила девушка. «Снимайте, — говорит милиционер, — было бы на что там смотреть». Тут я не выдержал. «Это хамство», — говорю. Меня забрали в отделение».
Ару не раз забирали в участок, как и некоторых других фанатов, поддерживавших «Зенит» и СКА. Были и стычки с жителями других городов. Например, еще до истории, случившейся в Воскресенске, фанатов СКА «прессовали» в Риге. После матча с «Динамо» они оказались в привокзальном тоннеле. Там их окружили местные гопники. Они были с цепями, арматурой.
Фанаты СКА встали кольцом, как-то отбились, побежали к поезду. Там их спасли игроки СКА. Ни у кого из ребят не было билетов. Доехали до Ленинграда в купе вместе с хоккеистами.
Зачеркнул букву в ЦСКА — получился СКА
Трудно в те годы было приобретать атрибутику, шарфы, флаги. Флагов с надписью СКА вообще не было. Воровали где-то на трибунах полотнища, которые принадлежали болельщикам ЦСКА, закрашивали букву «Ц», и так флаг приобретал нужный вид.
Заказать пошив «роз» и свитеров можно было только в одном месте — ателье на Благодатной улице. И то если были нитки красного и синего цветов. Все это обходилось в приличные суммы — рублей 30. Остальное шили мамы, бабушки, фанаты носили самопал.
«Болели тогда менее организованно, чем сейчас, — говорит авторитетный фанат СКА Андрей Назаров, известный в хоккейном мире как Машинист. Он «пробил» в апреле двухсотый выезд за СКА. — Все было стихийно, спонтанно. Добирались в другие города на чем только можно: кто на «собаках» (электричках), кто в товарняках, кто по «вписке». Покупать билеты тогда было, считай, неприлично. Это сейчас, чтобы отправиться на выезд, нужно набрать номер, «забить» место в автобусе и прийти к его отправлению. С другой стороны, романтики стало меньше». «Мне нравилось то, что в «движе» СКА была дисциплина, — вспоминает Денис Войтов, фанат армейцев по прозвищу Преферанс. — У «зенитчиков», например, была в ходу дедовщина, старшие могли «обуть» молодых, что-то у них отнять. Фанаты СКА были сплоченнее и дружнее, хотя нас было, конечно, меньше. Выезд засчитывался только в том случае, если ты попал на стадион. Просто приехать в чужой город — не считается. Ара организовал порядок: не выпивать до матча, только после. Главное — любым способом попасть на трибуну и поддержать команду».
Зато когда СКА завоевал бронзу, Ленинград стоял на ушах. Это была сенсация. В те времена Питер не был избалован победами спортивных команд: иногда успешно выступал баскетбольный «Спартак», пару раз медали выигрывал «Зенит». И парням в красно-синих шарфах, «поникам», как их называли по аналогии с «конями», было приятно быть частью этого успеха.
«Армейцы, вы непобедимы!»
«Мы замечали фанатов, конечно, — говорит Александр Михайлов, игрок СКА, выигравшего в 1987‑м бронзовые медали. — Тогда на хоккейных матчах были аншлаги. Приятно было видеть на трибунах своих. Они нас встречали у стадиона, желали успеха, кричали: «Идем на бронзу!», потом просили автографы. Это придавало сил. Мы им помогали как могли. Брали с собой в поезда. Ну и конечно, помогали, если им грозила какая-то опасность. Раньше же драки были настоящие, как в старые добрые времена, по-русски: стенка на стенку. Без всяких баллонов и «пугачей». А там ребята молодые, могли пострадать».
Каждый нашел в фанатской романтике что-то свое. Кто-то ценит ее за то, что увидел много городов, путешествовал, нашел новых друзей, понял, чего стоит в коллективе. В советское время не так часто куда-то люди выбирались — или на дачу, или в отпуск. Кто-то выработал в себе новые качества, которых не приобрел бы нигде, кроме «движа». Кому-то хотелось просто чаще видеть любимую хоккейную команду. И вообще все, что против течения, имеет форму протеста, принадлежит к неформальной среде, тогда, во второй половине восьмидесятых, было модно.
Сейчас, как отмечают герои тех дней из фанатского движения, все не так, как раньше. Болеть — значит поддерживать, ничего больше. Клуб СКА помогает, но и контролирует. Меньше риска, меньше свободы, меньше драйва, нет той новизны впечатлений, которая сопровождала жизнь фанатов СКА первого поколения. Время расцвета сменили времена стабильности, более благополучные, но в то же время скучные и однообразные. Но все равно ребят, покупавших билет за 10 копеек на трибуну за воротами и скандировавших: «Народ и армия едины, армейцы, вы непобедимы!», не забудешь.