Помощь от государства в тот же момент сократилась до 26 рублей на три месяца. Потом выдавать «надбавку», даже такую издевательскую и вовсе перестали. Чиновники сочли, что бесплатное место в детском саду, льготы на коммунальные услуги и пенсия ребенку и матери вполне покрывают расходы семьи с инвалидом.
СБЕЖАЛ ДО РОДОВ
Екатерина родилась в Петербурге. Когда она была маленькой, семья уехала в Казахстан. Думали, всего на год, но жизнь распорядилась иначе. Через несколько лет родители Кати развелись. Отец вернулся в Петербург, а мать с дочерью остались в Казахстане, со временем они получили казахское гражданство. Екатерина выросла, выучилась на психолога. А в 2012 году решила вернуться в родной Петербург. Отец Кат к тому времени уже умер, но в Северной столице жила родная тетка - сестра отца. Женщина приняла племянницу на первое время, пока Екатерина не нашла себе комнату в общежитии.
В Петербурге Катя устроилась работать по специальности, познакомилась с мужчиной и через некоторое время забеременела. Решила рожать. Но мужчина ребенка не хотел и ушел.
Беременность у 40-летней Екатерины проходила непросто. Женщину наблюдали в Научно-исследовательском институте акушерства, гинекологии и репродуктологии имени Отта. УЗИ и обследования были хорошими. 3 апреля 2015 года на 37 недели беременности Кате сделали кесарево. На свет появился малыш Георгий. Его папу это не побудило вернуться. Более того, однажды он предложил отдать ребенка в детский дом…
- Когда Георгию был месяц, во время планового обследования у него обнаружили небольшое кровоизлияние в мозге. Я стала лечить сына у невролога, - рассказывает Екатерина Рогачева.
Примерно через полгода выяснилось, что мальчик не сидит. А в год ему поставили диагноз ДЦП, правосторонний гемипарез (частичный паралич правой половины тела) и задержку моторного и речевого развития. Екатерина, жаждущая помочь сыну, переучилась на логопеда.
Жоре нужны были постоянные реабилитации и лечение, и Екатерина плотно занялась сыном – благо, по ее словам, в Петербурге оказалось немало возможностей для восстановления ребенка с ДЦП, в том числе и в рамках ОМС. Но о планах выйти на работу пришлось забыть – ребенок-инвалид нуждается в постоянном уходе, его нужно регулярно возить на лечение.
Жила семья на «материнские» выплаты и пенсию по инвалидности, назначенную Георгию. Пенсия – это 12 432 рубля 44 копейки. Ежемесячное пособие еще 1515 рублей 5 копеек. Как мама инвалида Екатерина получает пособие в 5500 рублей. Итого – без трех рублей 19 450 рублей в месяц.
При этом за аренду комнаты в коммуналке и коммунальные услуги уходило примерно 17 тысяч рублей. Не большим подспорьем была детская карта. На нее ежемесячно перечислялись около 6 тысяч рублей. Правда, использовать ее можно лишь на определенные товары и в определенных магазинах. На что должна жить Катя с сыном, на какие деньги питаться, лечиться – никого не волновало и не интересовало.
- Когда я родила, ко мне в комнату приходили из органов опеки. Проверить, в каких условиях мы с Георгием живем, - рассказывает Екатерина Рогачева. – Но мне повезло: комната перестроена, у меня были отдельная ванная и кухонный угол, а вещей для ребенка мне очень много отдали незнакомые люди, когда я еще была беременной.
«ДОЛОЖИЛИ» ДО ПРОЖИТОЧНОГО МИНИМУМА
Немало денег «съедали» лекарства для ребенка. По словам Екатерины, государство обеспечивает детей-инвалидов препаратами, но не всеми и лишь когда они есть в специальных аптеках. Но лечение откладывать нельзя, поэтому, когда бесплатных препаратов не было, их приходилось покупать. Так, к примеру, Екатерина сама приобретала «Актовегин» (он стоит больше 1000 рублей), назначенный Гоше неврологом. Но результат лечения, по словам женщины, налицо – сейчас Гоша сидит сам, может ходить, правда, не очень долго. Но мальчик плохо говорит и у него сильно деформирована одна стопа, ее нужно оперировать.
Понимая, что денег на все катастрофически не хватает, Екатерина обратилась за помощью в отдел соцзащиты. Ей, как малоимущей, назначили пособие – примерно две тысячи рублей в месяц. По правилам, эта сумма дается разово на три месяца, а затем нужно снова собирать справки и писать обращение.
Тем временем, в 2017 году Екатерина получила наследство: одинокая подруга тетки отписала ей свою «одношку». Правда, сильно «убитую» - в последний раз ремонт в ней делали больше 30 лет назад. Пришлось звать на помощь мастеров управляющей компании, чтобы починили розетки и балконную дверь, которая попросту не закрывалась. Добрые люди помогли привести в порядок потолок, в которого кусками отлетала штукатурка.
А для Георгия нашлось место в детсаду. Кате, как маме ребенка-инвалида, предоставили льготу на оплату садика.
Когда пришла пора в очередной раз нести документы на получение пособия, Катя собрала все бумажки. Но в выданном ей документе увидела шокирующие цифры. На три месяца ей выплатили 26 рублей 22 копейки. То есть примерно по 8 рублей на месяц.
Опешившей от такой щедрости государства маме в отделе соцзащиты объяснили – именно столько не хватает ее семье до прожиточного минимума, который составляет примерно 10 тысяч рублей. Как выяснилось, в доходы семьи чиновники засчитали деньги, которые женщине переводят на «детскую» карту, пенсию ребенка, а также льготы на коммунальные услуги и оплату детского сада.
Попытка поспорить с бездушной бюрократической машиной оказалась безрезультатной.
Тем временем выяснилось, что жить в унаследованной квартире с ребенком-инвалидом невозможно. Она находится на 4 этаже в доме без лифта, а Гоша не может подниматься и спускаться по лестнице самостоятельно. Екатерине же просто не под силу носить на руках сына, который весит более 20 килограммов. Сдать квартиру в аренду из-за ее непрезентабельного вида не получается, денег на ее ремонт нет. Вот и выходит, что «наследство» оказалось чемоданом без ручки. И использовать невозможно, и не выбросишь.
В итоге Катя смогла арендовать у знакомых квартиру в доме с лифтом. Но недавно женщине стало нечем платить за съем. Знакомые разрешили ей с сыном пожить бесплатно до конца зимы, но потом им придется съехать.
ЖИЗНЬ ПО МИНИМУМУ
- Недавно я снова подавала документы на получение соцпомощи, - рассказывает Екатерина, - но мне вообще отказали, сказали, что доход у нас достаточный. Я спрашивала у соцзащиты, почему прожиточный минимум на ребенка-инвалида и здорового ребёнка одинаковый. Мне ответили, что у инвалида есть пенсия, которая, видимо, по их мнению, должна покрывать все расходы, а у здоровых детей такой пенсии нет. То, что эта пенсия почти вся уходит на лечение, а нужны еще реабилитация, регулярные занятия – этого никто не учитывает.
Выйти на работу Екатерина не может - Гошу нужно продолжать лечить. Днем, когда мальчик находится в детском саду, она подрабатывает – убирает квартиры по соседству, проходит различные опросы, за которые платят, иногда «подшабашивает» фотосессиями. Во время курсов реабилитации, которые регулярны, подрабатывать женщине некогда. А сейчас Кате предложили направить мальчика на операцию на стопе. Ее необходимо сделать, чтобы Гоша смог нормально ходить. Но операция означает, что еще с полгода ребенок не сможет посещать детский сад, а по началу и вовсе ходить: сначала он будет в гипсе, потом, по словам Екатерины, в специальных аппаратах, затем начнется восстановительное лечение.
- Разве работодатель захочет нанять человека, который полгода будет сидеть на больничном? - справедливо сомневается Екатерина Рогачева. – А что мне делать? Ведь ребенка-то нужно лечить.