«Для нас армия важней»
Власть стремилась любой ценой «не сеять панику». И потому руководитель города Андрей Жданов испугался организовать во второй половине лета 1941 года масштабную эвакуацию, хотя это можно было тогда сделать. Попытались вывезти только детей (разумеется, не всех), но их эвакуировали недалеко, и многих, под напором наступающего вермахта, потом пришлось возвращать обратно. Так они остались в блокадном городе.
Вскоре Сталина, а также все военное и гражданское руководство города и вовсе накрыла паника. А именно боязнь того, что Ленинград превратится в очередной «котел», аналогичный киевскому, минскому и другим, в которых в течение 1941 года в плен попали несколько миллионов советских солдат. У Сталина были все основания, как ему казалось, полагать, что немцы вместе с финнами окружат город и очень скоро возьмут его штурмом. И в этом случае в плену могут оказаться 700 тысяч воинов: Ленинградского фронта (500 тысяч) плюс Балтийского флота, НКВД, Местной противовоздушной обороны и милиции (еще 200 тысяч). Поэтому приоритет для советского руководства заключался в том, чтобы как можно быстрее вывести войска из блокадного кольца. То есть, по сути дела, бросить Ленинград. 23 октября 1941 года заместитель начальника Генштаба Александр Василевский направил командующему Ленинградским фронтом Ивану Федюнинскому и руководителям областной и городской парторганизаций Андрею Жданову и Алексею Кузнецову указания Сталина, в которых прямо говорилось, что спасение города не является приоритетным. «Для нас армия важней. Требуем от вас решительных действий», — гласила телеграмма. Одним словом, приоритетней было спасение армии, а не горожан. Удастся удержать Ленинград — хорошо. Но куда важнее пробиться на соединение с Волховским фронтом. Судя по действиям советского руководства, это оставалось главенствующей задачей вплоть до конца 1941 года.
Попытки прорыва блокады осенью-зимой 1941-го оказались чудовищно бездарно спланированы и унесли огромное количество солдатских жизней. Как показала следующая зима, единственная реальная возможность прорыва блокады была связана с форсированием Невы по льду, а не по воде. И прорыв должен быть осуществляться в самом узком месте, по побережью Ладожского озера. Там войска Ленинградского фронта и 54-ой отдельной армии (позднее Волховского фронта) ближе всего подходили друг к другу. Их разделяли всего-то 16 километров. Кстати, именно в этом месте блокаду в итоге и прорвали. Там же удалось проложить временную железную дорогу, по которой ночами осуществляли снабжение города.
Немцам город не нужен
Уже осенью 1941 года, когда Сталин паниковал и требовал срочно эвакуировать войска из осажденного города, можно было понять, что никакого штурма немцы не планируют.
Дело в том, что в середине сентября немецкие танковые части стали уходить из-под Ленинграда на московское направление, туда же начали перебрасывать и авиацию.
Но советское руководство было слишком травмировано и напугано негативной динамикой 1941 года, когда огромные советские армии терпели катастрофическое поражение перед сравнительно немногочисленными подразделениями вермахта. Вероятно, Сталину и его генералам в 1941 году в самом деле казалось, что немцы, если захотят, могут взять Ленинград в любой момент.
В итоге все то время, которое можно было использовать для подвоза продовольствия и эвакуации населения по еще не покрытому льдом Ладожскому озеру, потратили на судорожные попытки вывезти из якобы обреченного города квалифицированных рабочих, вооружение. А мирное население, тот самый миллион «иждивенцев», людей, которые получили в ноябре 1941 года «черную метку» в виде карточки на 125 граммов хлеба, — просто бросили на произвол судьбы. Практически все эти люди погибли.
Сегодня хорошо известно, что руководство города в эти самые страшные блокадные месяцы получало превосходное продовольственное обеспечение. Проблема смерти людей от голода встала перед властями только в январе 1942 года, когда в Ленинграде стали ежедневно убирать с улиц несколько тысяч трупов. Тогда городское руководство осознало, что скоро может остаться практически без населения. Только тогда — во второй половине января 1942 года — началась массовая эвакуация. Хотя, как я уже указывал, людей можно было начать эвакуировать еще в сентябре 1941-го по Ладоге.
Жертв можно было избежать
Почти всю осень 1941 года Ладожская флотилия всерьез не занималась ни эвакуацией жителей, ни подвозом продовольствия в город. При этом ее реальная пропускная способность могла быть очень высокой — это косвенно подтвердилось в начале ноября 1941-го. Несмотря на начавшийся ледостав, Ладожская флотилия буквально за несколько дней вывезла из Ленинграда около 20 тысяч солдат.
При этом «Дорогу жизни», как полноценно действующую трассу, по которой идет массовая эвакуация и бесперебойный подвоз продовольствия, наладили только во второй половине января 1942 года (часто говорят, что она существовала с ноября 1941 года, но это не так).
Вообще, Ленинград, строго говоря, полностью не блокировали. Побережье Ладожского озера было свободно. Только летом 1942 года немцы попытались прорваться на соединение с финнами по западному берегу Ладоги, чтобы взять Ленинград в настоящий мешок. Но в тот момент у вермахта на это уже пороху не хватило, и операция «Нордлихт» не состоялась.
Если бы задача спасения населения была поставлена уже в сентябре, после того, как блокада замкнулась, то в течение двух первых месяцев осени 1941 года можно было в целом решить эту проблему. И не было бы той блокадной трагедии, которая в итоге произошла. Вспомним операцию по эвакуации из Дюнкерка, когда британское правительство всего за 10 дней, с 26 мая по 4 июня 1940 года, сумело переправить через Ла-Манш около 340 тысяч солдат.
Тем временем в Ленинграде люди старались выжить любой ценой. Работал черный рынок. У кого было что продать, те продавали. Вторая жена моего прадеда (он был в конце 1920-х — начале 1930-х директором Института протезирования и получал большую зарплату) пережила блокаду только потому, что продала все оставшееся ей в наследство от моего прадеда: картины, мебель, драгоценности. Но те, у кого не было такой возможности, просто тихо умирали. Само по себе определение советской властью людей как «иждивенцев» уже говорило об отношении к ним со стороны руководства страны. Что такое «иждивенцы»? Это «паразиты». Те, кто «живет за счет работающих». Иными словами, те, кто как бы нам не очень нужен. И о них стали всерьез думать только тогда, когда они начали путаться под ногами в виде трупов…
По-настоящему массовая эвакуация пошла лишь в феврале 1942-го — тогда вывезли 117 434 человек. В марте — 221 947, в апреле — 163 392. Таким образом, по зимней дороге за неполных четыре месяца эвакуировали чуть более 500 000 человек. Но это было фатально поздно — для тех, кто не дожил, и для тех, кто в итоге умер в эвакуации от последствий дистрофии…