«Ходила по квартирам с восьми лет»
Наталье Серегиной (имя и фамилия по ее просьбе изменены. — Ред.) чуть за 30. В свидетели Иеговы она вступила вместе с матерью и старшей сестрой в возрасте 6 лет.
— Тогда у меня была большая тяга узнать побольше о боге, о сотворении мира, — вспоминает она. — Сначала я сама накопила денег на крещение в православной церкви. А потом маме кто-то рассказал про свидетелей Иеговы, и она решила сводить нас с сестрой на их собрание: «Раз ты хотела узнать побольше о боге, пойдем, послушаем». Это была «домашняя» встреча на квартире, собралось несколько человек, в основном уже не новички. Там изучали какие-то брошюры. После небольшого экзамена мы стали «возвещателями» (первая ступень в иерархии организации). Ходили на встречи, читали литературу. Потом было крещение. Инициатива исходила от меня, я сама решила, что надо креститься. Моя старшая сестра и ее друзья тоже захотели присоединиться. Причем за два дня до крещения я слегла с тяжелой ангиной и высоченной температурой. Если бы я тогда верила в знаки... Но так крещение просто перенесли на несколько месяцев. Оно произошло во время осеннего конгресса.
— Это торжественное мероприятие при большом стечении народу, — вспоминает Наталья. — Помню, мы в купальниках стояли и ждали своей очереди окунуться.
Уже с 8 лет девочка стала активным «проповедником»: вместе с кем-то из взрослых ходила по квартирам, убеждая людей вступить в ряды свидетелей.
— Минимум для любого из крещеных членов общины — 30 часов проповедей в месяц, — объясняет она. — Я считала, что должна делать выработку наравне со взрослыми. Меня любили брать в пару, потому что, во-первых, присутствие ребенка вызывает у людей больше симпатии, а во-вторых, у меня большая сила убеждения. Мне проповедовать нравилось. Конечно, в тех случаях, когда удавалось вступить в интересный разговор и почувствовать, что ты его выигрываешь — как сейчас говорят, «продаешь встречу», то есть приглашаешь на собрание или хотя бы вручаешь литературу. Ведь тогда, в 90-е, никто не слышал о «технике продаж», не знал про правила «открытых вопросов», а нас всему этому очень грамотно обучали — приемам риторики и убеждения. Еще каждый месяц надо было сдавать отчеты — сколько часов ты проповедовал, сколько литературы распространил... Мы записывали в ежедневники адреса квартир, с кем разговаривали, возражения, с которыми сталкивались. Если требовалось убедить «трудного клиента», можно было даже позвать кого-то сильно выше себя в иерархии организации. Проповеди занимали много времени, отчасти поэтому я бросила танцы, о чем сейчас очень жалею.
Подарки «от дьявола»
Нахождение внутри свидетелей Иеговы накладывало отпечаток на будни Натальи.
— В организации не разрешается праздновать обычные светские праздники — Новый год, день рождения, 8 Марта, — говорит она. — Таким образом, как сейчас уже понятно, претворяется в жизнь идея сепарации — тебя выдергивают из твоего привычного круга общения. Ведь не только ты не поздравляешь других с праздниками, но и отказываешься от их поздравлений, и это очень обижает людей, рано или поздно они от тебя отворачиваются. Получается, тебе некуда больше идти, кроме «братства». Помню, бабушка мне привезла подарок на день рождения, а я выкинула его в окно. Когда ты свидетель Иеговы, то считаешь, что должен постоянно нести благую весть в мир — естественно, окружающим мои проповеди быстро надоели. Поэтому в школе я была аутсайдером, меня шпыняли и одноклассники, и учителя.
В подростковом возрасте Наталью стали одолевать сомнения.
— В моем случае они сильно передавили, — считает она. — На всех встречах и собраниях рассказывали, что скоро будет Армагеддон, а перед ним — гонения на нас, «избранных». В красках описывали, какие могут к нам применяться пытки, приводили примеры жестокого обращения, объясняли, что это будет своего рода «проверка» на преданность богу, а слабые не выдержат пыток и отсеются. Я очень боюсь боли и страданий, эти предсказания гонений очень пугали, поэтому для меня наступил критический момент, когда я поняла, что больше не могу жить в этом ужасе. Кроме того, мне исполнилось уже 13 лет, хотелось каких-то отношений с мальчиками, ходить на свидания, целоваться — а все это запрещалось, даже просто дружить можно было только с мальчиками из «своих», а их было так мало, что на них выстроилась очередь. Да и вообще мне уже тогда перестал нравиться контингент людей внутри организации — мои «братья и сестры» стали мне казаться ограниченными, невоспитанными, необразованными. Там не было успешных, богатых людей, у которых хотелось чему-то учиться (свидетели Иеговы не одобряют получение ее членами высшего образования. — Ред.).
Общаться с богом важнее, чем с дочерью
В свои 13 лет Наталья понимала, что выйти из организации будет не так просто.
— Отступникам грозит «лишение общения», то есть все остальные свидетели перестают с тобой разговаривать, даже здороваться, — объясняет она. —
Если ты общаешься с отступником, то на тебя стучат другие, тебя порицают, проводят беседы и могут отлучить от собраний. Мне повезло, что отец и бабушка с дедушкой не состояли в организации, поэтому они не теряли надежды вытащить меня оттуда. В какой-то момент я переехала к отцу, который жил за границей. Но потом, когда вернулась в Россию, меня пытались вернуть на «путь истинный», старейшины приходили к нам домой. Но мне это уже было неинтересно. «Лишение общения» вступило в силу, хотя семье позволили общаться со мной до наступления совершеннолетия. Но, как только мне исполнилось 18 лет, мама и сестра вычеркнули меня из своей жизни. С 15 лет я жила у бабушки и дедушки.
После школы Наталья поступила на экономический факультет.
— Я изучила закон и выяснилось, что я и крестилась, и вышла из организации в малолетнем возрасте, а значит, ко мне не имеют права применять негативные санкции в силу моего малолетства, — говорит девушка. —
Я позвонила по телефону старейшинам и сообщила, что они, как религиозная организация, не имеют права нарушать закон. После этого с меня действительно сняли «лишение общения», и мама с сестрой стали со мной разговаривать. Но пару лет назад мама сказала, что «общение с богом ей важнее, чем со мной». Потом и сестра пропала. Хотя с ней бы я с радостью поддерживала контакт. Но я не держу на бывших «братьев и сестер» зла, более того, я не считаю их экстремистами и не поддерживаю решение Верховного суда. По крайней мере их деятельность не была экстремистской в то время, когда я там находилась. Они никого силком в свою организацию не тащат и ни к чему не подстрекают. Я много лет после выхода из свидетелей Иеговы была уверена, что у них правильное учение, просто я не готова соблюдать все их правила. Но сейчас понимаю, что по сути это иерархическая организация для получения прибыли.
МК-мнение
«Им нравятся гонения»
Одним из тех, кто свидетельствовал на процессе против свидетелей Иеговы, стал 32-летний Виктор Корецкий. 19 лет своей жизни он отдал служению в этой религиозной секте. «Лучшие молодые годы я потратил на раздачу цветной макулатуры по подъездам, — грустно говорит он. — Не получил высшего образования, работаю водителем». Виктор считает, что, несмотря на запрет, никуда свидетели Иеговы не денутся. Разве что приток новых членов будет ограничен — да и то временно.
— Они давно готовы к тому, чтобы уйти на «нелегальное положение», — говорит он. — Каждая бабушка в их общине научена, как пользоваться планшетом и анонимайзером. С его помощью они заходят на запрещенный Роскомнадзором сайт, скачивают всю литературу, все инструкции. Там же смотрят свое телевидение, посещают виртуально собрания, не выходя из квартиры. Они целиком уходят в медиапространство, вместо проповедей «от двери к двери» будут проповедовать в соцсетях. Во многом им нравится состояние гонений, это подчеркивает их «богоизбранность», показывает, что они истинные христиане. Будут встречаться на квартирах, так как многотысячные конгрессы повлекут санкции и штрафы. Проблема еще и в том, что местные религиозные организации и российский управленческий центр являются лишь проводниками воли Бруклина (там находится головной «офис» секты. — Ред.). Несчастные обманутые бабушки, которые будут продолжать пытаться распространять религиозную литературу и проповедовать, будут получать штрафы и предупреждения вплоть до тюремного заключения, а руководство организации окажется как бы и ни при чем.
«Мы закрыты»
«МК» в Питере» решил проверить, как решение Верховного суда сказалось на работе свидетелей Иеговы в Петербурге. Для этого мы позвонили в общероссийский Управленческий центр организации, который находится в поселке Солнечное в Курортном районе Петербурга. Трубку взял мужчина, представляться он не стал.
— Могу ли я сейчас вступить в свидетели Иеговы? — спросила его корреспондент.
— Комплекс закрыт. И я ничем не могу вам помочь, — грустно ответил мужчина, извинился и положил трубку.