Как в финском анекдоте
«Как это не покажется странным, но в своей жизни я в основном имел дело с людьми, общение с которыми меня обогащало. Меня всегда окружали люди, которых я вполне могу назвать порядочными и честными. Я доволен». Владимир Путин. 2002 год. Из фильма «Вечерний разговор».
— Какое впечатление на вас произвел Владимир Путин при первой встрече?
— Это был 1991 год. Я тогда только-только вернулся в Ленинград из Норильска, где четыре месяца снимал фильм о ГУЛАГе «Снег — судьба моя». Мне позвонил директор студии «Русское видео» Дима Рождественский и сказал: «Тебя очень хочет видеть Владимир Владимирович Путин». Мне эта фамилия ничего не говорила. Я ответил: «Знаешь, я настолько измотался в Норильске, что вообще не хочу никого видеть. И мне нет дела ни до какого Путина». Но в конце концов Дима меня уговорил. И я пошел в Смольный. Внизу я спросил, где сидит Владимир Владимирович. Мне сказали: пройдете в конец коридора, самый последний кабинет. В приемной я увидел высокого, очень мускулистого молодого человека. Потом оказалось, что это помощник Путина Игорь Иванович Сечин (сейчас он президент государственной нефтяной компании «Роснефть». — Ред.). У всех чиновников были секретарши-девушки, а у Владимира Владимировича такой атлетически сложенный адъютант. Он доложил обо мне, и из дверей тут же вышел человек небольшого роста с очень выразительными серыми глазами. Как у моей мамы. Это и был Путин.
— А зачем Путин вас тогда позвал?
— Анатолий Собчак в то время затеял серию фильмов, в которых собирался представить свою команду. Путин захотел, чтобы сюжет о нем снял я. Он сказал: «Мне нужны именно вы, потому что я видел вашу «Контрольную для взрослых». И я, естественно, купился. Можно сказать, он меня таким образом завербовал. С тех пор мы с ним довольно часто встречались. Можно даже сказать, дружили. Помню, он как-то позвонил мне и сказал: «Игорь Абрамович, а вы можете сейчас приехать в «Европу»?» Я спросил: «Зачем? Мне некогда, у меня монтаж!» — «Ну приезжайте. Мне это очень нужно». Я думаю: мало ли, человеку плохо, или что-то случилось. Еду в гостиницу. Он сидит на первом этаже за столиком. Напротив рюмка коньяка. Еще одна приготовлена для меня. А дальше все было, как в финском анекдоте, когда за два часа разговора сказано ровно пять слов. Практически всю встречу мы молчали. Он думал о чем-то своем. Зачем я был нужен? Может, при мне ему легче думалось. А возможно, я был просто человеком его ауры. Я приезжал к нему в гости в Москву, когда его назначили директором ФСБ. Мы с ним даже как-то ночевали вместе на какой-то даче. Но я никогда не лез в его дела, не задавал никаких вопросов. А он не делился со мной тайнами. Только однажды, когда Собчак уехал куда-то в командировку, Путин признался мне, что теперь у него хранится ящик, который имеет отношение к обороне Ленинграда, к какому-то стратегическому оружию.
«Жена президента — здоровая интересная женщина»
«Президент страны — это контрактник. Заключил контракт с обществом на четыре года. Самое важное — это сделать все для того, чтобы сегодня за два, три, четыре года моей работы рядовому российскому гражданину хоть немножечко стало жить лучше». Владимир Путин. 2002 год.
— Чья была идея в 2002 году снять «Вечерний разговор»? Ваша или все-таки Путина?
— Тогда прошло уже 11 лет с момента нашего первого интервью. Путин был президентом. И я решил снять очередной фильм о нем. Задавал ему практически те же самые вопросы, что и раньше. Мы разговаривали о его успехах во власти. А они действительно были. В ту пору Путин многое сделал для страны, она уже не была такой разболтанной, как раньше. Потом мы встречались в 2005 году. Мне вместе со съемочной группой надо было попасть в Мехико для съемок очередного фильма. А Путин летел туда на встречу с мексиканским президентом. И я попросил, чтобы он взял нашу группу на борт с его охраной. Когда мы поднялись в самолет, начальник охраны сказал своим ребятам: «Пить нельзя! С нами летит друг Путина». Когда мы уже прилетели, я немного пообщался с Владимиром Владимировичем. Сказал ему, что мне совсем не нравится монетизация льгот. Он на меня так посмотрел, как будто я ничего не понимаю. В общем, не понравилась ему моя критика. Потом мы с ним очень долго не виделись. Видимо, у него не было желания. А у меня, может, и было, но я не решался ему позвонить. Да и не знал, как это сделать.
— Тогда вы и виделись в последний раз?
— В последний раз мы с ним увиделись летом прошлого года. Мне кажется, что прием у Путина мне устроила его жена Людмила Александровна. Про нее тогда ходили слухи, что она больна. Это неправда. Я увидел перед собой абсолютно здоровую и очень интересную женщину. Я снимал с ее участием фильм о психологах. Она всегда увлекалась этой наукой, а в Москве уже интенсивно занималась психологией и даже организовала фестиваль «Планета людей». К слову, Людмила Александровна закончила филологический факультет Ленинградского государственного университета и специализировалась, в частности, на немецком языке. Но Путин всегда лучше на нем говорил. Так вот, с Владимиром Владимировичем мы встретились в его рабочем кабинете около 12 часов ночи. Передо мной он принял президента РЖД Владимира Якунина. Я спросил у Путина, как он живет. Он ответил: «Как раб на галерах». Владимир Владимирович был тогда премьер-министром, но никто уже не сомневался, что он будет баллотироваться на пост президента. Мы разговаривали минут 40. В основном об образовании. Я ему сказал, что у нас с этим делом худо.
— А он что?
— Мне кажется, Путин недооценивает роль образования. Не хочу сейчас говорить банальные вещи про то, что необразованными людьми легче управлять, но это так. Я ему сказал тогда: «Вы поймите: каждый родитель — это ваш потенциальный избиратель. Хотя бы поэтому надо развивать образование». Вот только сейчас Путин вроде бы заговорил о повышении зарплаты преподавателям вузов.
Путин никому не верит
«Не скрою, мне иногда кажется, что если навести твердый порядок жесткой рукой, то всем нам станет жить лучше и безопаснее. На самом деле этот комфорт быстро пройдет, потому что жесткая рука начнет нас душить». Владимир Путин. 1991 год.
— Сейчас Владимир Путин, несмотря на все свои прежние слова, уверенно движется к авторитаризму. Почему?
— Владимир Владимирович сопротивляется, защищает свою власть. Но давайте не забывать, что абсолютная власть в нашей стране отдана именно президенту, и это доказывает Конституция РФ. Это мы с вами за нее проголосовали в 1993 году. И что вы теперь хотите? Я однажды спросил Путина, доверяет ли он кому-нибудь. И он мне ответил: «Что вы все о вере да о вере, Игорь Абрамович, да никому вообще доверять нельзя!» Может быть, поэтому он строит такую жесткую вертикаль власти. Но должен вам сказать, что приблизительно половина, а может, и больше людей его все-таки поддерживают. Он близкий народу человек. И я не верю, что всякий, кто выступает за Владимира Владимировича, непременно им куплен. Этого просто не может быть. Я сейчас выступаю как адвокат Путина. Но вообще я не хочу его защищать. Я просто пытаюсь осмыслить то, что с ним происходит. Я не отрицаю, что в стране сейчас много бед.
— Путин понимает, что ответственность за эти беды, как президент, несет именно он?
— Не думаю, что он настолько влюблен в себя, чтобы этого не понимать. Россия — очень сложная штука. И я вас уверяю: для того чтобы изменить нашу страну, нужны годы. Это не решить в один момент. Но уже сейчас люди могут путешествовать по всему миру, покупать машины, кто-то даже квартиры. Конечно, в регионах все еще плохо живут. Меня самого охватывает дрожь, когда я приезжаю, например, в Саратов, который до сих пор находится в ужасном состоянии. Я тоже задаю себе вопрос: а где деньги, которые выделяются на содержание города? Воруют. Но ведь не Путин же их тащит! Я помню, как-то его спросил, берет ли он взятки. Он ответил, что долгое время служил в КГБ, в разведке, а там за взятку было одно наказание — к стенке. «Я научен. Меня это не интересует», — таков был ответ. Конечно, Владимир Владимирович далеко не бедный человек. Но я не знаю, кто больше получает — Путин или мальчик Игорь Денисов из «Зенита» (28-летний полузащитник получает 2,5 млн евро в год, а это порядка 8 миллионов рублей в месяц. — Ред.).
Спасти рядового разведчика
«Сегодня на глазах меняется отношение представителей среднего класса к самим себе, к органам власти. Еще год назад многие вели себя очень неуверенно, заискивающе. Средний класс обязательно станет основой процветания нашего общества в целом». Владимир Путин. 1991 год.
«Я внесу капельку дегтя в эту бочку меда. На сегодняшний день меня крайне беспокоит материальное расслоение общества. Причем у нас разница между малообеспеченными слоями и теми, кто может похвастаться, что у них накоплены миллионы и миллиарды, недопустима большая. Выход — в развитии среднего класса». Владимир Путин. 2002 год.
— Представителей среднего класса, которые вышли на Болотную площадь, Путин назвал бандерлогами. Он перестал рассчитывать на этих людей? Он больше не считает, что именно средний класс станет основой процветания общества?
— Мне кажется, с бандерлогами он просто что-то перепутал. Такое с Владимиром Владимировичем могло произойти. В любом случае митинги в Москве его, безусловно, насторожили. Поверьте, он прислушается к ним. По-своему, но прислушается.
— Будет ужесточать законы?
— Не знаю. Если вы мне намекнете на то, что вернется 1937 год, то этого никогда с ним не случится. Ну не может этого быть, иначе мне надо стреляться. При сегодняшнем развитии Интернета люди будут активно сопротивляться всему тому, что может нас вернуть во времена репрессий. И поверьте, Путин это понимает. Знает он и о том, что в России появились, наконец, люди, которые не боятся власти. В том числе не боятся они и самого Путина.
— Как вы думаете, он сомневается в правильности своих решений? Чувствует какие-то духовные терзания? Например, после той же Болотной...
— Если постоянно сомневаться, то никогда не станешь ни Черчиллем, ни Рузвельтом. Путин может, конечно, ошибаться. Но говорить об этом вслух он не обязан. Если бы он постоянно мучил себя вопросами, правильно он поступает или нет, то я даже не знаю, жив ли он был бы сейчас. Я не говорю, что он все делает так, как надо. Но каков народ, таков и президент. Одно от другого неотделимо. Мне кажется, его задача на ближайшие несколько лет состоит в том, чтобы найти для нашей страны какой-то свой путь развития. Ну не можем мы с вами быть похожими на Европу или США. Там капитализму уже 200–300 лет. В ХVI веке в Англии уже прекрасно функционировал Парламент. В России в то время что было? Иван Грозный? Не доросли мы просто до демократии. Надо жить, жить.
— Путин любит свою страну, народ?
— Владимир Владимирович однажды рассказывал мне такую историю. Когда разрушили Берлинскую стену, Горбачев забыл отдать приказ вывезти списки немецких секретных агентов, работающих на нас. И Путин вместе с некоторыми разведчиками вывозили из Западного Берлина эти списки на голом животе, пряча их под рубашкой. Они рисковали своей жизнью, спасая немецких агентов. Если бы Путин не любил свою страну, то вряд ли он принимал бы участие в этой спецоперации. Мне кажется, что слова «Путин» и «Россия» рифмуются. Он в общем-то наш. Нельзя в этом лукавить.
Прячет дочерей за границей
«Мои родители были самые рядовые. У мамы профессии-то не было. Она была практически разнорабочей или чернорабочей. У нее не было даже законченного среднего образования. А отец работал механиком на заводе. Жили очень скромно. Я к чему это говорю... Я был окружен любовью родителей. Они меня любили, и я это знал, я это чувствовал. Поэтому я думаю, что для старшего поколения мы в первую очередь обязаны сделать то, что государство сделать в состоянии». Владимир Путин. 2002 год.
— Почему Владимир Путин так тщательно скрывает свою личную жизнь? Мы больше знаем о детях американского президента...
— У него есть основания скрывать, где живут его дочери Маша и Катя. Потому что существует угроза их жизни. У него очень много врагов. К тому же с какой стати он должен что-то рассказывать о своей семье? Разве его дочери скажут спасибо, если он расскажет, сколько раз они были замужем, о чем мечтали и кем работали?
— Но вы-то наверняка видели его детей. Какое впечатление они на вас произвели?
— Я их видел, когда они были очень маленькими. Произвели хорошее впечатление, как и все маленькие дети. Для меня нет красивых и некрасивых детей. Но там были очень симпатичные девочки. Одной было 7 лет, второй около 5–6. Я с ними никогда не разговаривал. Дальше приветствий дело не шло. Думаю, они уже тогда понимали, что их папа не последний человек в городе. Хотя им было все равно. Главное, что он был их отцом. К Людмиле Александровне Путиной я тоже всегда хорошо относился. Она очень приятный собеседник. Было видно, что они с Владимиром Владимировичем очень друг друга любят. К слову, они познакомились в 1981 году, и у них был долгий красивый роман. Людмила Алексеевна тогда работала стюардессой Калининградских авиалиний.
— А где учились его дочери?
— По-моему, какое-то время в России. А потом они уехали за границу. Мне кажется, Путин их просто прятал, защищал таким образом. Кто-то из его дочерей, вроде бы Маша, уже вышла замуж. Причем за иностранца. И тоже по большой любви…
