Лена уже успела родить ребенка, живет в Донецке и борется за получение российского гражданства. О судьбе Кирилла мало что известно — его родители скрывают от сына, что он «из пробирки», и прервали общение с врачами. Как изменились вспомогательные репродуктивные технологии за это время? Поменялось ли общественное отношение к процедуре ЭКО и сколько их уже — детей из пробирки? Об этом и многом другом «МК» в Питере» накануне XXVII ежегодной международной конференции Российской ассоциации репродукции человека «Репродуктивные технологии сегодня и завтра» рассказал президент этой организации, профессор Владислав Корсак, стоявший у истоков ЭКО в России.
— Владислав Станиславович, медицинское сообщество Россия в прошлом году отмечало 30-летие ЭКО, мировое же в следующем отметит 40-летие. Тогда Европа нас опережала по количеству лечебных циклов и результату. Как сегодня обстоят дела?
— Сегодня клиники, лечащие бесплодие с помощью ВРТ, есть во всех регионах нашей страны. Конечно, больше всего пациентов в Москве и Петербурге, но клиническая практика, весь расходный материал и оборудование везде одинаковы. Сегодня в России все проводится на очень высоком уровне и соответствует европейским стандартам, если, конечно, делается в соответствии с установленными регламентами. И результат таков, что сейчас средняя частота наступления беременности при использовании ВРТ в России выше, чем в Европе — около 40 процентов. В 2007 году, когда мы работали по программе Санкт-Петербурга, зафиксировали частоту наступления беременности на уровне, близком к 47 процентам! А в Норильске, где лечение пациентов оплачивалось из городского бюджета и все тщательно курировалось, она оставила 56 процентов. А ведь когда мы только начинали, эти цифры были значительно ниже — менее 10. Рост до 18 процентов 25 лет назад считался очень большим достижением!
Еще один важный факт — по количеству выполняемых циклов Россия на втором месте в мире. Например, в 2015 году в нашей стране провели 112 циклов ЭКО, в Испании, занимающей первое место, — 124. Однако можно считать, что мы все же лидеры. В Испании отчетность обязательна, а у нас регистр добровольный, поэтому не все клиники предоставляют свои отчеты. Это еще плюс 12-15 тысяч циклов. Кстати, по нашим предварительным расчетам, в этом году в России будет проведен миллионный цикл ВРТ!
— Но цикл нельзя приравнять к ребенку. А сколько уже детей в нашей стране появилось на свет «из пробирки»?
— Абсолютно точно сказать сложно. Около четверти пациентов прекращают общение с центрами, когда наступает беременность. Благодарят и уходят и, конечно, не говорят акушерам, что ребенок зачат с помощью ЭКО. Во-первых, вспомогательные репродуктивные технологии, по сути, помогают людям расстаться с таким заболеванием, как бесплодие. А люди не хотят о таком говорить. Во-вторых, наше общество благодаря популизму отдельных чиновников и политиков негативно относится к ЭКО. И никто не думает, что политики беспардонно вторгаются в процесс лечения и частные жизни людей, для которых ВРТ — единственный вариант избавиться от бесплодия.
Однако чисто математически можно посчитать, учитывая данные имеющихся отчетов. Сейчас ежегодно в России рождается свыше 5 тысяч детей, зачатых искусственно. А всего их на сегодня более 200 тысяч.
Поздравляем: у вас тройня!
— Одно из осложнений ВРТ — многоплодие. Врачи работают над этой проблемой?
— Конечно. Решение — переносить один эмбрион, а остальные замораживать, что сегодня позволяет технология криоконсервации. Кстати, если считать экономически, то этот вариант снижает расходы на рождение ребенка. Ведь самый дорогой этап ЭКО — стимуляция. С одной стимуляции можно получить несколько эмбрионов. У нас есть пациентка, которая после одной стимуляции уже третью беременность донашивает. Другой вопрос: кто будет платить за криоконсервацию и хранение, а также есть вероятность того, что эмбрион после пересадки начнет делиться и наступит беременность однояйцевыми близнецами. И тут же главное — работа акушеров и неонатологов, которые должны помочь выносить беременность, снизить риск преждевременных родов и при необходимости выходить новорожденных.
— Преждевременные роды при двойне можно отнести к последствиям ВРТ?
— Нет. Двойня практически всегда родится преждевременно. Не имеет значения, была ли это беременность с ВРТ или обычная.
— Вокруг ВРТ очень много пугалок. Например, что «из пробирки» часто рождаются больные дети…
— В Европе, где за здоровьем человека следят с самого рождения, проведены исследования на основе многолетних наблюдений за людьми, рожденными после ВРТ. Там этому вопросу уделяют очень большое внимание. Так вот, несколько сотен тысяч результатов наблюдений из 12 стран показывают, что здоровье детей из пробирки не отличается от тех, кто был зачат естественным образом. Частота пороков, онкологии не повышается. Если же у детей — и ЭКО-, и обычных — проявляются какие-то заболевания, в абсолютном большинстве случаев они являются результатом проблем со здоровьем в родителей.
Наталья ЛАМБОЦКАЯ.
О том, к чему может привести снижение стоимости стимуляции и почему петербургские центры поделились на пустующие и заполненные очередями, читайте на сайте spb.mk.ru.
МК-справка
Рождению Елены и Кирилла предшествовали 164 неудачные попытки лапароскопических пункций (взятий яйцеклеток) и 48 попыток переносов эмбрионов в полость матки. Лена Донцова появилась на свет в московском Центре охраны здоровья матери и ребенка, Кирилл — в Институте акушерства и гинекологии Ленинграда (институт им. Отта).
МК-цитата
Владислав Станиславович Корсак, профессор, президент РАРЧ:
- Способность зачать, выносить и родить тесно связана с наследственностью. Есть плодовитые женщины, рожающие таких же плодовитых девочек, а есть такие, кто рожает только одного. Это связано с врожденной способностью к размножению. Другое дело, что часть женщин эту способность в себе убивает.
Во всей России две очереди. Одна — на лечение бесплодия, а другая — на аборт. А потом девушки из второй переходят в первую.
МК-факт
Бесплодие — древнейшее заболевание человека, описанное еще в первых главах Книги Бытия. В 11-й главе этого писания в истории Авраама и Сары сказано: «И Сара была неплодна и бездетна». Статистика в России называет 15% семейных пар бесплодными. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) говорит о 5% бесплодного населения. Фактически людей, которые не могут иметь детей, гораздо больше. Подсчитать их количество невозможно.
Экономия приведет к подорожанию
- На сегодня ВРТ является довольно дорогостоящей процедурой. Самый же дорогой этап — стимуляция. В России же только идут рассуждения, кто, за что и сколько должен платить.
— Эти вопросы стоят достаточно остро. Например, криоконсервация позволяет снизить траты на рождение ребенка за счет того, что можно произвести одну стимуляцию, перенести один эмбрион, остальные заморозить и переносить по мере необходимости. Стоимость же криоконсервации зависит от того, сколько «соломинок» было израсходовано. А в «соломинке» помещается три эмбриона. Если государство говорит, что будет оплачивать криоконсервацию, то за сколько «соломинок» оно заплатит? А кто будет оплачивать хранение и за какой период?
— Владислав Станиславович, а сейчас это все не прописано?
— Нет. У нас прописано все в отношении технологии, порядок, регламент и тому подобное. Но, чтобы выставить ценник, нужно понять, что входит в технологию, оценить затраты на расходный материал и так далее. Этого нет. Зато есть предложение от одного из отделов Министерства здравоохранения — уменьшить стоимость стимуляции на 40 процентов.
— За счет чего?
— А вот это и непонятно. Стоимость стимуляции напрямую зависит от цены на препараты, а все используемые сегодня лекарства — импортные. И что мы должны с этим делать? Да, есть один относительно недорогой препарат, но шанс наступления беременности — 16 процентов. Хочется спросить, а вы что хотите? Стоимость уменьшить? Ну, перейдем мы на этот препарат, но тогда детей родится в 2 раза меньше и расходы на рождения одного ребенка возрастают. Надо же на этот показатель смотреть.
— И это притом, что у нас в стране установка — россияне должны рожать больше детей…
— Да. В Санкт-Петербурге в этом году заявили: увеличиваем число квот по ОМС на ЭКО в два раза.
— Значит, в Питере все проблемы с доступностью ВРТ населению решены?
— В значительной степени решены, но не до конца. Государство декларировало, что каждый россиянин имеет право на свободный выбор центра, лечащего врача, независимо от формы собственности и места нахождения. И это уже работает, но не везде. Так, например, Санкт-Петербургский территориальный фонд ОМС в начале года провел распределение выделенных квот между центрами. Кому-то много, кому-то мало. Методика распределения – тема для отдельного разговора. Направления в выбранное пациентами учреждение выдает Городской центр лечения бесплодия. И вот здесь-то и проявляется проблема. Например, пациенты выбрали нас. Им говорят: пожалуйста, только все квоты на этот в МЦРМ уже выбраны. Там пройти лечение вы сможете 2018 году, а в этом году остались невостребованными квоты в таких-то центрах. Идите туда, а пациенты не хотят туда идти. У нас уже в очереди на следующий год больше 50 человек. В общем, вроде выбрать можешь, только есть ограничение. Правительство говорит, что деньги должны идти за пациентом. Это единственное правильное решение.
— И как решить все эти проблемы? И каковы репродуктивные технологии будущего?
— А вот именно это мы и будем обсуждать на конференции. И обязательно расскажем о результатах.
