Хватит объяснять, пора развивать
Лейтмотивом Санкт-Петербургского международного экономического конгресса стал отсыл к эпохальной книге американского экономиста Джона Кеннета Гэлбрейта «Новое индустриальное общество». Она вышла 50 лет назад. И в свое время дала ответы на многие актуальные вопросы экономики и устройства общества. Прошло полвека, изменились условия, государства. Но вопреки предсказаниям индустриализация не закончилась. Теперь уже сын Джона — профессор Техасского университета, один из лидеров научного экономического сообщества США Джеймс Кеннет Гэлбрейт анализирует происходящие и грядущие процессы.
— Мы должны понять, в чем наши потребности, и начать их выполнять. Я твердо уверен, что исследование различных организаций и их взаимоотношений с государством, профсоюзами, наукой, технологией и с финансовыми кругами — это основа прогресса. Это поможет возродить бесплодную экономику, пустить ее на конструктивные рельсы, придать значимость знанию. Вместо того, чтобы заниматься псевдонаучными попытками что-то объяснить, пора переходить к развитию экономки, — обратился к собравшимся на конгрессе Джеймс Кеннет Гэлбрейт.
Открыл конгресс председатель оргкомитета СПЭК, президент Вольного экономического общества России, директор Института нового индустриального развития им. С. Ю. Витте, организовавшего это представительное собрание, Сергей Бодрунов.
— Подчас за падение роли индустрии принимались лишь географические перемещения производств из западных стран в новые, развивающиеся регионы. Но при этом никакого падения роли индустриального производства в мировой экономике в целом не наблюдается, — обратил внимание собравшихся в большом зале Научного центра РАН Сергей Бодрунов.
Тон выступлений экспертов и научных споров на первой пленарной сессии задавал ее модератор — доктор экономических наук, профессор, член-корреспондент РАН, научный руководитель Института экономики РАН и Института нового индустриального развития им. С. Ю. Витте Руслан Гринберг. Участникам заседания предстояло обозначить, в какой реальности мы начинаем жить. Несмотря на популярные теории постиндустриального общества, реальность говорит нам совсем о другом — индустрия никуда не ушла, материальное производство все так же актуально и продолжает оставаться основой всех экономик мира.
Вкалывают роботы, а не человек?
Нарастающий поток знаний так и не смог заменить заводы и фабрики. Людям по-прежнему нужны не только новости, но и вполне реальные вещи. И, как бы ни хотелось адептам постиндустриальной эры, информация стала лишь поддержкой для развития производств, выхода их на новый уровень.
— Новые индустриальные технологии становятся по преимуществу не механическими, а основанными на контролируемых человеком физических, химических, биологических, информационных, когнитивных процессах. И они обеспечивают наступление четвертой индустриально-технологической революции, — уверен Сергей Бодрунов.
Он привел простой пример изменения в парадигме производственных процессов. Если раньше для того, чтобы сделать деталь, материал пилили, резали, стачивали, то теперь наоборот — все чаще наращивают, наплавляют, спекают. Получив новые знания, люди стали по-новому организовывать свою работу.
Заглянув немного в будущее, участники конгресса предрекли еще одно важное индустриальное изменение — роботизацию. Ученые вспомнили, что сейчас президент США Дональд Трамп борется с миграционными потоками в его страну. Приезжие — это же не только социальные проблемы, но и трудовые — занимают рабочие места коренных жителей. Не так давно этот вопрос весьма остро обсуждался и в российских мегаполисах. Однако, по мнению некоторых экономистов, в скором будущем, скорее всего, за место у станка или в офисе придется бороться не с мигрантами-гастарбайтерами, а с роботами. В Японии и развитых странах Европы уже сейчас приходится по 30 и более роботов на 10 тысяч населения. В России пока только два. У нас еще есть время приспособиться к надвигающейся технотронной цивилизации.
Самолеты не построят, пока не будет пассажиров
Впрочем, «атака роботов» все-таки не самая страшная угроза индустриального общества второго поколения. Очевидно, что будут трудности и посложнее.
— Производство постепенно переходит в режим непрерывных технологических инноваций. Такая перспектива заставляет нас задумываться о преодолении в России тяжкого наследия деиндустриализации последних десятилетий и о реиндустриализации экономики. Речь идет не о возврате к прежней структуре экономики, а о новой индустриализации, базирующейся на технологиях самого передового рубежа знаний. Только так можно обеспечить нашей стране подлинную экономическую самостоятельность, — считает Сергей Бодрунов.
По его мнению, для прорыва в будущее требуются соответствующие изменения в экономической модели. Необходимо отходить от стереотипов рыночного фундаментализма и неолиберальных идеологических штампов, заданных в 1990-е.
— Опора на традиционные конкурентные преимущества в лучшем случае ведет к потере доходов в силу необходимости конкурировать с «дешевым трудом», в худшем — к потере рынков, — пояснил в своем докладе представитель Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Дмитрий Белоусов.
Выступая, участники конгресса часто говорили о том, что для развития нашей стране сейчас как никогда необходим переход к социально ориентированной экономике. Без этого невозможно пустить в ход главный ресурс инновационного знания — образованного, культурного, способного к творческой деятельности человека.
Так, доктор физико-математических наук, профессор, академик РАН Роберт Нигматулин привел простой пример: в России не развивается строительство пассажирских самолетов. Можно долго приглашать инвесторов и убеждать их в важности этого дела, но по факту вкладываться в самолетостроение никто не начнет, пока у авиакомпаний не появятся пассажиры.
— В 1989 году у нас было 140 миллионов пассажиров — это 1 полет на душу в год, а сейчас стало 0,6 полета в год на душу населения. В США, для сравнения, 2,5 полета в год, — привел статистику Роберт Нигматулин и обратился к публике: — Пока мы все, здесь сидящие, со своими семьями не сможем себе позволить на свою зарплату раз в год слетать в отпуск — самолеты будут не нужны.
Очевидно, что спрос на авиалайнеры появится лишь тогда, когда люди смогут массово позволить себе авиапутешествия. Нигматулин обратил внимание, что основой экономического роста должны стать балансы в разных сферах общества — в соотношении богатых и бедных, налогов, затрат и доходов.
Кризис лучше рецессии
Экономисты на петербургском конгрессе сошлись во мнении, что уже сейчас мир стоит на грани этого самого нового индустриального общества. Мы начинаем в нем жить, приспосабливаться, развиваться. И все же целая новая эпоха пока что представляется чем-то размытым, по крайней мере если говорить о временных рамках. А вот финансовые трудности в России ощутимы прямо сейчас. Ответить на исконный вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?» попросили хорошо известного в России еще со времен перестройки ученого, доктора экономических наук, академика РАН Абела Аганбегяна.
— По моему мнению, причина стагнации и рецессии кроется исключительно во внутренних российских процессах. Это чисто рукотворное дело, из-за того, что мы вовремя не перешли на новую экономическую и налоговую политику, поздно улучшили инвестиционный климат, что привело к оттоку капиталов, слишком много денег не очень эффективно потратили на антикризисные мероприятия и допустили несознательно колоссальное сокращение инвестиций, — обрисовал картину Аганбегян. — Преодоление пятилетнего периода рецессии — дело неизмеримо более трудное, чем мы себе представляем. Потому что выйти из нее гораздо сложнее, чем из кризиса. Нормальный кризис имеет отскок, эффект послекризисного подъема. Так было, например, в 2009 году. Мы за два года тогда восстановили докризисные показатели при очень глубоком, самом глубоком кризисе среди 20 ведущих стран мира. После рецессии ничего этого не стоит ждать. Восстановления нет, как мы видим. И следующий после рецессии год не будет подъемом. 2017-й станет годом тяжелой стагнации с сокращением инвестиций, реальных доходов, розничного товарооборота. По крайней мере так уже свидетельствуют первые месяцы.
По мнению профессора Аганбегяна, преодолеть стагнацию поможет только переход к форсированным вложениям в основной капитал и в отрасль человеческих знаний.
Как раз социальной политике и развитию человеческого потенциала в России был посвящен доклад на первой пленарной сессии профессора, академика РАО, первого заместителя председателя Комитета по образованию Госдумы Олега Смолина.
Кроме того, Абел Аганбегян считает, что пора отказываться от догм, которые тянут экономику на дно — среди них отказ от внешних кредитов и дефицитного бюджета. Развитые государства уже давно не боятся брать в долг и тратить больше, чем зарабатывают. Все это дает толчок развитию.
— Если мы хотим возобновить экономический рост, надо принимать экстра-меры, а для этого нужна серьезная политическая воля, и я надеюсь, что у нашего президента она найдется, — заключил Абел Аганбегян. — Я оптимист. Нам предстоит интересное время. Если сейчас не выйдет, получится несколько позже. Нам некуда деваться.
Тем временем
Гэлбрейт возвращается
В заключение пленарных сессий конгресса состоялась презентация книги «Гэлбрейт: возвращение». Издание стало результатом совместной работы коллектива ученых. Как видно из названия, книга отсылает читателя к труду Джона Кеннета Гэлбрейта «Новое индустриальное общество». Авторы постарались проанализировать идеи Гэлбрейта в условиях новой реальности — второго витка индустриализации мировой экономики. В издание вошли статьи Сергея Бодрунова, Джеймса Кеннета Гэлбрейта и еще 11 ведущих российских ученых.
