Муж уговорил вернуться
До войны у Анны было все.
— Я была так счастлива, что даже боялась все потерять, — говорит Анна.
Она жила в Горловке. Муж Юрий работал автослесарем. Вместе они держали большое хозяйство. В браке родилось трое детей. От первого замужества у Анны еще была дочь Катя. Да и у Юры двое детишек. Жили все вместе в одном доме.
— Война для нас началась по телевизору. Мы смотрели новости про обстрелы Славянска и не понимали, что происходит. А 14 июня 2014 года над нашей крышей пролетел первый самолет. Навсегда запомню этот день. Грохот, гул, свист — казалось, сейчас лопнет мозг. Потом раздался взрыв — бомба упала на горловское ОВД, в трех километрах от нас, следом за ним еще одна. Тогда погибло много людей, — рассказывает Анна. — А мы с мужем схватили сонных детей, сели в машину и, бросив все, помчались из города.
Семья уехала в Крым. Юрий побыл там 10 дней, после чего вернулся домой — к хозяйству. Своих старших детей он отправил к их маме. А Анна с 9-летней Катей и 1,5-годовалым Захаром (дочь Полина погибла еще до войны из-за несчастного случая) осталась на полуострове, который только что стал российским.
— Я работала на двух работах, денег хватало на еду и аренду жилья. К концу лета определила дочку в гимназию. Одна женщина пустила нас в дом, который ей достался от матери, еще Красный Крест помогал. Стало полегче, но все равно я была одна, без поддержки, — вспоминает Анна. — А муж то и дело звал домой. Несколько раз я отказывалась — боялась туда возвращаться. Но к концу лета заговорили о перемирии, и Юра поставил ультиматум — либо возвращаюсь, либо развод. Я сказала: забирай нас.
Родную Горловку было не узнать. Люди разъехались, дома стояли разрушенные.
— Но мы восстановили хозяйство. Сделали ремонт в доме, в котором от взрывов облетела вся штукатурка снаружи, кафельная плитка внутри, и потолок осыпался. Я снова забеременела. Муж без всяких УЗИ сразу знал, что у нас будет девочка. Мы ее очень ждали, — улыбается Анна.
Зима выдалась сложная. Перемирие скоро закончилось. Снова начались бои и обстрелы. То и дело приходилось срываться с места и мчаться на машине к друзьям за пять улиц, прятаться у них в погребе. Своего у семьи не было.
— Помню, как муж будил меня пузатую в два часа ночи и мы босиком бежали по двору, а дом уже содрогался от взрывов. Дети то и дело болели. Бывало, что мы к восьми утра отвозили Катю в школу, а через час уже неслись ее забирать, хоть и было запрещено выходить на улицу во время обстрелов. Мы находили ее под партой в классе или в коридоре зеленую от страха и увозили домой. Кстати, у всех детей были с собой бейджи с важной информацией: как их зовут, где живут, группа крови. Это на случай ранения или смерти, — объясняет Анна. — Без таких бейджей могли и в школу не пустить. А еще дети в портфелях носили памятки — как вести себя при обстреле. И любой малыш безошибочно определял, с какой стороны обстреливают.
«Это все»
Весной 2015-го война будто бы закончилась. Стало тихо. Анна и Юрий даже звали друзей, уехавших из Горловки, возвращаться домой. 9 мая весело отмечали День Победы. 12 мая Анна родила дочку — Милану. И через час вернулась из роддома.
— Опять стреляли. А у нас Катя и Захар одни дома сидели. Они сено раскидывали. Мы как раз закупили его для нашей коровки. Я еще боялась, что у нас стога стоят у дома, а вокруг летали беспилотники, и украинцы могли подумать, что мы под сеном что-то прячем. В общем, только родила и сразу домой. Муж так радовался дочке, говорил, что это наша Полечка к нам вернулась, — вспоминает Анна.
Даже казалось, что жизнь налаживается. 21 мая Кате исполнилось 11 лет. Семья устроила большой праздник для ребят с нарядами и тортами.
— А вечером снова начался обстрел, и дети с плачем разбегались, — вспоминает Анна. — Ночь после праздника выдалась страшная. А наутро все стихло. Катя пошла на показ мод. Она же была у меня манекенщица, а еще ходила в арт-сутдию, на танцы, играла в театре, занималась в воскресной школе, была цветоводом в классе, активистка и красавица. Она говорила, что хочет вырасти, завести семью, хозяйство, а еще добавляла, что они же «дети войны», им будет что рассказать внукам о своем детстве. 22 мая по пути домой она познакомилась с мальчиком — ее ровесником. И мой ребенок впервые влюбился. Мальчик следующие четыре дня у нас почти поселился, помогал: «Катя, не трогай это, Катя, это тяжело, я сам». Мы его даже зятьком прозвали, — рассказывает Анна.
А потом было 26 мая. Очередной солнечный день. Катя вернулась с последнего звонка. Юрий по такому случаю купил нутрию и приготовил ее. Днем сели обедать во дворе. И вдруг снова обстрел.
— Раздались взрывы. Мы с Катей побежали заносить в дом клетки с цыплятами. Муж с Захаром были внутри. Юра срочно включил телевизор. Двухнедельная Милана лежала в комнате запеленутая. И вот я пошла за последней клеткой — вдруг за спиной гул, я поняла, что снаряд летит к нам и он совсем близко, потом раздался взрыв, я заскочила в дом и успела только крикнуть «Это все». В этот момент Юра кинулся мне навстречу, снова прогремело, и мы упали, — вспоминает Анна.
То ли молиться, то ли топиться
Анна очнулась под обломками своего дома. От пыли ничего не видела, глаза было трудно открыть. В нос бил газ — это лопнула труба.
— В ушах стоял визг — разорвало барабанные перепонки. Но все-таки я услышала, как кричит Захар. Он был жив. Я стала звать Юру и Катю. Они не отзывались, — снова перебирает в памяти те ужасные события Анна. — Я выбралась из-под обломков и кинулась в дом, пробиралась почти на ощупь. И я не знала тогда, что прошла по телу мужа. На автомате отыскала в детской сына. Он был весь в крови. И вдруг завизжал еще сильнее и стал показывать на мою руку. Только тут я обратила внимание, что она перебита и болтается на сухожилии. Это при взрыве на меня упал тяжелый дверной косяк и почти перерезал руку. Но тогда я еще не чувствовала всю боль. Я запихнула руку за пояс, чтобы она не болталась, и побежала искать Милану, которая была в другой комнате. Она лежала под обломками. Я все думала, как же ее подхватить одной рукой — ей же две недели всего, надо еще и головку поддерживать. В итоге достала вместе с пеленками. Я оставила ее с Захаром. Он был так напуган, что обнял сестру и просто лежал с ней. Я пыталась найти мужа и Катю. Подъехали спасатели. Я крикнула, чтобы они откопали моего ребенка. Они рыли около 20 минут. В это время мне перетягивали руку. И вдруг я услышала крик одного из них: «Ребенок», но возглас оборвался на полуслове. А потом спасатель пришел весь бледный. Я спрашивала, что с Катей. Слышала доносившиеся с улицы вопли соседей. Мне не говорили, что с дочкой и мужем. А когда меня выводили из дома, я увидела тело моего ребенка... Половину тела — попу и ноги. Катя лежала в коридоре. Рядом был и Юра, лицом на шлакоблоках, без руки, без ноги. В дом попало два снаряда, прошили его крест-накрест.
Спустя несколько месяцев, когда Анна с Захаром и Миланой уже жила в Донецке, куда ее отправили на лечение, ей удалось встретиться с главой ДНР Александром Захарченко.
— Я тогда сидела в парке, была страшная жара, я чуть не падала в обморок и размышляла, что же мне теперь делать — то ли молиться, то ли топиться, — рассказывает Анна. — Вдруг ко мне подошел человек и спросил, чем помочь. А я попросила отвести меня к главе республики. Он и отвел. Того сначала не было, а потом он приехал и тут же меня принял. Оказалось, что он знал мою историю. Сказал, что поможет, что нас не оставят. А еще рассказал, что нас расстреливали из гаубиц Д-30, огневая точка Нацгвардии была в 12,5 километрах. Их вычислили и уничтожили все подразделение. Но я не испытала от этой новости радости. Только попросила: возьмите меня в ополчение — у них ведь и инвалиды служили. Но Захарченко не взял.
Наказать убийцу
Прошло уже полтора года с тех пор, как Анна в один миг лишилась дома, мужа, дочери.
— Рука — это меньшее, что я потеряла, — говорит она, шагая по Питеру.
Анна приезжала в город на пару дней по делам фонда «Подари любовь миру» (он помогает людям, перенесшим ампутацию), в котором неожиданно для себя недавно стала волонтером.
— Этот фонд создала удивительная Елена Волохова. Она, как и я, лишилась руки, а еще ноги в ДТП. Муж ушел, оставил ее с двумя детьми. А она не унывает, участвует в показах мод, благотворительностью занялась. И мне помогла вылезти из депрессии. Мы вместе картины рисуем. Я раньше никогда этим не занималась. А тут взяла в руки кисточки и попробовала. Я рисую и вспоминаю, как это нравилось Кате, — объясняет Анна.
За полтора года историю Анны узнали за границей, о ней писали иностранные журналисты. Итальянцы собрали ей деньги на бионический протез. Анна перебралась жить в Подмосковье к российскому ополченцу Владимиру Пилевину (Фокуснику). Она начала учиться на лечебном факультете, решила получить новую профессию (хотя и по первому образованию она врач-реабилитолог).
А еще подала в суд на Порошенко. Она отправила в Европейский суд по правам человека иск против нынешнего президента по факту покушения на жизнь ее семьи, убийства и незаконного ведения боевых действий запрещенными видами вооружений.
Статистика
По данным ООН, за время конфликта на Донбассе в 2014–2016 годах погибло более 9,6 тысячи человек и более 22,4 тысячи были ранены.
