Влиятельный бизнесмен, чья слава зародилась в лихие стреляющие 90-е, уже в мирные нулевые нажил себе массу врагов. Став к этому времени солидным человеком — соучредителем нефтеперерабатывающего завода «Киришинефтеоргсинтез», вице-президентом Петербургской топливной компании — и даже сменив фамилию, Кумарин спокойной жизни так и не обрел. Говорят, в какой-то момент он оказался для многих слишком неудобной фигурой. В числе этих многих называли даже губернатора Петербурга Валентину Матвиенко (ныне председателя Совета Федерации), патриарха воров в законе Аслана Усояна (ныне покойного Деда Хасана). Якобы Кумарин часто отвечал отказом на предложения, от которых нельзя было отказаться. Кто-то был оскорблен непринятием бизнес-проекта своего близкого родственника, кто-то возмущен нежеланием продать топливные активы… А тут как раз подоспела горячая тема — «борьба с петербургским рейдерством». Власть, долгое время как бы не замечавшая захватов предприятий в Северной столице (кстати, очень часто в выигрыше от них оказывались московские структуры) и многочисленных публикаций в питерских СМИ, вдруг прозрела. В 2007 году в Петербург искоренять зло прибыла следственная бригада во главе с полковником Олегом Пипченковым. Наша газета не раз писала о сомнительных методах этого легендарного персонажа. Пипченков в итоге через несколько лет был отстранен от руководства следственной бригадой, но шуму наделал много. Ему повезло разговорить другого легендарного персонажа — Бадри Шенгелию. Угодив за решетку, он дал показания на Кумарина. Злые языки болтают, что для этого пришлось прибегнуть к инсулиновому шантажу, но верить им совсем не обязательно.
Барсукова, потерявшего руку после покушения в 1994 году, арестовывало подразделение «Зубр», созданное на базе подмосковного ОМОНа и авиационного спецназа. Генпрокурор РФ лично объявил о том, что Кумарин захватил с десяток компаний и планировал присвоить еще полсотни. Но вменить в итоге удалось лишь два эпизода — «недружественные поглощения» ресторана «Петербургский уголок» и универсама «Смольнинский» общей стоимостью около 150 миллионов рублей. Следствие и суд длились более двух лет. В Москве. Из соображений безопасности. Правда, непонятно чьей. Все доказательства строились на показаниях других участников захватов, заключивших сделку со следствием — Бадри Шенгелии и Вячеслава Дрокова (злые языки говорят, что последнего запугали возможным арестом сына). В 2009 году суд приговорил Барсукова к 14,5 годам тюрьмы.
Но для человека, объявленного «ночным губернатором Петербурга», захват всего лишь ресторана и магазина — это как-то неубедительно. Приближались новые суды над Барсуковым. В июле 2013-го начался процесс по делу о покушении на миллиардера Сергея Васильева, совладельца Петербургского нефтяного терминала (ПНТ). 5 мая 2006 года его кортеж средь бела дня был обстрелян киллерами. Погиб один из охранников, Васильев выжил лишь потому, что пуля попала в корпус сотового телефона, по которому он в тот момент разговаривал. Прозвучало немало версий. Смерть нефтемагната была бы выгодна многим. Называли и бывшего владельца его необъятной империи, и кредиторов из кавказской преступной группировки, и конкурентов в петербургском порту. Владимир Барсуков в списке возможных подозреваемых поначалу не отсвечивал. Но в итоге обвиняемым стал именно он.
Двигался процесс ни шатко ни валко. Но в апреле 2014-го адвокаты Барсукова представили суду записи телефонных переговоров одного из приближенных Васильева — Вячеслава Энеева. Судя по записям, он организовал масштабную кампанию подкупа свидетелей обвинения. И даже братьев-киллеров Олега и Андрея Михалевых. Они, если верить записи, за полмиллиона долларов сообщили суду, будто действовали по приказу, который отдал некто «Усатый». А Кумарин-Барсуков как раз носит усы (хотя и никогда не имел такой клички). Щедро награждался якобы и все тот же старый-новый свидетель Бадри Шенгелия. Судья отказалась принимать аудиозаписи в качестве доказательств, присяжные в своем вердикте наверняка их учли. И Барсукова оправдали.
Однако его радость была преждевременной. Хоть решение присяжных и считается гласом народа, государственное обвинение его опротестовало. Прокуроры обратились в Верховный суд с апелляцией. Жаловались на адвокатов Барсукова, на него самого — за то, что в последнем слове (кстати, прерванном судьей семьдесят с лишним раз) посоветовал присяжным остерегаться продажности и коррупции. Прозвучал даже такой довод: «Барсуков присвоил себе функции Бога». Жаловались на СМИ, освещавшие процесс и тем самым оказывавшие давление на присяжных. В итоге Верховный суд оправдательный вердикт отменил.
Новое разбирательство потребовало новых прокуроров, присяжных и даже свидетелей обвинения. Вячеслава Дрокова определили не в свидетели, а в… подсудимые. Поскольку он успел написать заявление в Генпрокуратуру, где признался, что оговорил Барсукова. Дроков сообщил, что следователь Олег Пипченков якобы обсуждал с ним, с Энеевым и еще с несколькими фигурантами способы фальсификации «рейдерского дела». В общем, Дроков сам напросился…
Прокуроры тем временем называли все новых свидетелей. Они, впрочем, почти не затрагивали тему покушения на Васильева. Рассказывали в основном об экономическом положении ПНТ и некоей попытке захвата этой мощной компании двумя владельцами каких-то ларьков. Примечательно, что адвокатам не позволили предъявить использованные на предыдущем суде материалы. Видимо, чтобы присяжных не искушать. Итог — обвинительный вердикт и 23 года лишения свободы.
Однако и это еще не конец. Следователи продолжают выдавать на-гора новые «дела Кумарина». На подходе уже неоднократно возбужденное и прекращенное дело по статье 210 УК РФ — «Организация преступного сообщества». В этом сообществе два человека. Первый — понятно, Барсуков. Второй — «напросившийся» Дроков. Эта ОПС создавалась для рейдерских захватов. Тех двух, за которые Барсуков уже был осужден в 2009 году. А теперь будет судим во второй раз. За то, что, оказывается, захватывал не один, а с Дроковым.
Но и этот судебный процесс для Кумарина не будет последним. Его ждет еще одно обвинение. Политическое! В убийстве Галины Старовойтовой.
Автор этой версии — Михаил Глущенко. В 90-е годы — депутат Госдумы от фракции ЛДПР. Бежавший из России в 2002 году, как только были арестованы исполнители убийства Старовойтовой. Через семь лет он решился вернуться, доделать какие-то дела. И был арестован.
В 2011 году Глущенко приговорили к 8 годам за вымогательство 10 миллионов долларов. Он обвиняется также в тройном убийстве, совершенном на Кипре в 2004 году — погибли петербургский предприниматель Вячеслав Шевченко, председатель клуба «Невский проспект» Юрий Зорин и переводчица Валентина Третьякова. А в 2013-м следственная служба петербургского УФСБ предъявила Глущенко обвинение в организации убийства Галины Старовойтовой. И опять-таки было заключено «досудебное соглашение». Под обещание скостить срок Глущенко «назвал заказчика». Им оказался Владимир Барсуков, только что оправданный присяжными на первом процессе в деле о покушении на Васильева.
Следователь ФСБ Александр Никитин поначалу усомнился в душевном состоянии Глущенко. Отправил его на психиатрическую экспертизу. Медицина признала Михаила Ивановича вменяемым. Тогда его показания проверили на детекторе лжи. Результаты до сих пор не преданы гласности. Год назад Михаил Глущенко был признан виновным в убийстве Галины Старовойтовой и приговорен к 17 годам. На суде он уже во всеуслышание объявил, что «выполнил приказание Барсукова», потому что боялся его. Правда, по приговору не скажешь, что Глущенко от этой «сделки со следствием» много выиграл.
На предстоящем новом процессе, уже политическом, где Барсукова попытаются осудить за убийство Галины Старовойтовой, присяжных закономерно не будет. Так что сюрпризы для следователей исключены. Вероятно, к титулу «ночного губернатора Петербурга» добавят еще и звание «террориста».
Человек он, конечно, непростой. С репутацией. С криминальным прошлым. А если еще сам генпрокурор заранее, до суда объявляет такого преступником и злодеем, возникает соблазн списать как можно больше нераскрытых преступлений. И чем они громче, тем лучше. Вот только к правосудию это уже никакого отношения не имеет. Каким бы ни был человек, его судьбу должен решать закон, а не «классовое чутье» или внутренняя убежденность следователей и властей! Иначе грань между добром и злом сразу стирается, настоящие преступники уходят от наказания, а обвинители ставят себя в один ряд с обвиняемыми. Или даже меняются с ними местами.
Беззаконие убивает всякую справедливость. Кумарина за «недружественные поглощения» общей стоимостью около 150 млн рублей приговорили к 14,5 годам тюрьмы, а Евгения Васильева, соратница министра обороны Сердюкова, обокравшая государство на 200 млн рублей, отделалась 5 годами. Кумарин (к слову, инвалид 1-й группы) с самого начала следствия не выходит из тюрьмы. А гламурная Васильева находилась под домашним арестом в собственной роскошной квартире, после чего отсидела в колонии чуть больше 3 месяцев. Неоправданно жесткие, как и неоправданно мягкие наказания для общества одинаково разрушительны. Потому что они убивают веру людей в справедливость.
