Места для троих не хватило бы
Священнику приписывают три «нехороших истории» — в православном лагере в Греции, на острове Коневец и в Израиле. Следствие продолжается, заявления от родителей «пострадавших» никуда не делись. Но, если верить защите Грозовского, все обвинения несостоятельны — опровержения нашлись по каждому случаю.
— Дело расследуется уже почти три года. В течение двух лет защитой подавались ходатайства о допросе лиц, которые бы подтвердили, что Грозовский не совершал преступления. Следователь ходатайства удовлетворял, но свидетели не допрашивались, — разводит руками адвокат Михаил Уткин.
Первыми на Грозовского пожаловались две девочки в 2013-м. Через два месяца после возвращения из православного лагеря с острова Кос они рассказали родителям, которые, кстати, были с ними в той же поездке, будто бы священник после отбоя приходил к ним в комнату, лежал с ними на одной кровати и совершал разные нехорошие действия, отчего было страшно, больно и неприятно. Довольно сильные обвинения.
— Однако гинекологические экспертизы однозначно показали, что ничего подобного не происходило, — рассказала сестра отца Глеба Любовь Грозовская. — Обе пострадавшие как были, так и остались девственницами. Причем это подтвердили пять судебно-гинекологических экспертиз. Следователь будто бы надеялся, что медики разгладят признаки преступления, а те все не видели их. В итоге, насколько нам известно, из дела ушли сведения о том, что было «больно», что было внутреннее проникновение. То есть девочки все-таки говорили неправду?
Кроме того, защите Грозовского удалось провести графологическую экспертизу подписи одной из «пострадавших» — сравнив росчерк под ее показаниями с подписью в школьном журнале. Специалисты дали четкое заключение — расписывались разные люди, причем под показаниями — явно взрослый человек, с хорошо сформированными навыками письма.
Еще один весьма подозрительный нюанс, на который обратили внимание защитники священника: показания двух малолетних девочек написаны, как под копирку — то ли их кто-то учил, что говорить, то ли вовсе диктовал. Вот самый яркий отрывок: «Примерно девятнадцатого июня 2013 года, то есть за четыре-пять дней до вылета, когда уже я и «Оля» (имя изменено. — Ред.) легли спать, около 22 часов 00 минут... в дверь постучались, после чего мужчина сказал, что это священник «Глеб», затем кто-то из нас — или я, или «Оля» — открыл дверь... зашел отец Глеб». В показаниях Оли ситуация описывается слово в слово, с той лишь разницей, что изменено имя подружки. И таких «совпадений» страницы. То есть мало того, что девочки «хором» рассказывали эту историю, так еще и у обеих синхронно отшибло память, кто же открывал дверь «злодею».
— Это не считая таких «мелочей», как то, что, по словам других детей из той же смены, пройти к кому-то в номер незаметно ночью было нереально, что не нашлось ни одного свидетеля, кто видел или слышал хоть что-то подозрительное в ту ночь, что кровать, на которой якобы лежали трое человек, всего 1,3 метра в ширину и там вдвоем-то с трудом поместишься, — объясняет Любовь Грозовская. — По последним сведениям, обе девочки сейчас не в России. Родители увезли их за границу, одну в Германию, другую в Чехию. Тоже странно.
Коневецкое искажение времени
Уголовное дело на Грозовского было заведено 20 сентября 2013 года. А спустя месяц к нему добавили еще один эпизод. Священник постепенно превращался в опасного маньяка, что позволило его заочно арестовать и требовать выдачи у Израиля, куда он успел уехать до ареста на родине.
— У нас есть копия показаний девочки с острова Коневец. Она рассказывает, что отдыхала в православном детском лагере во время первых двух смен. Каждая смена длится по две недели, то есть ребенок там жил в июне. И сама она говорит, что в конце второй смены к ней в домик во время тихого часа пришел отец Глеб и тоже делал то, от чего она очень испугалась и была в шоке до конца дня. Но дело в том, что Глеба Грозовского в эти дни в лагере не было, — уверена Любовь Грозовская. — В конце июня он уезжал с семьей в Турцию — отдыхать (соответствующие штемпели в загранпаспорте имеются). Его отсутствие в лагере могут подтвердить многие люди, дети и взрослые, которые тогда там жили. Это обвинение совершенно несостоятельно.
Судя по всему, в этом убедился и сам следователь, занимающийся делом Грозовского. По крайней мере в конце 2014 года в ответ на ходатайство адвоката о допросе свидетелей по этому эпизоду последовал ответ, в котором написано: «К настоящему времени собраны достаточные доказательства, подтверждающие факт отсутствия обвиняемого Грозовского Г. В. на территории православного детского лагеря… расположенного на острове Коневец… в период 1-й и 2-й смены 2011 года, а также получены доказательства, положительно характеризующие личность обвиняемого Грозовского Г. В.». Это послужило поводом для отказа в допросе свидетелей защиты. Однако уголовное дело по этому эпизоду не было закрыто.
— Как мы поняли, следствие теперь пытается найти доказательства, что преступление на Коневце было, но в другое время, даже в другой год. Но пока никакого другого подходящего дня не подобрали — то отца Глеба нет на острове, то потерпевшей, — говорит Любовь Грозовская.
Предательство на Святой земле
И наконец, третья компрометирующая история — якобы священник приставал к малолетней уже в Израиле, пока скрывался от российского следствия.
С заявлением в полицию Хайфы обратилась семья, которая прежде дружила со священником. Общались так близко и доверительно, что однажды бабушка даже попросила отца Глеба помочь ей отвести внучку домой и уложить ее спать. И только спустя 2,5 месяца ребенок будто бы и пожаловался на странные действия Грозовского.
— Мы были близко знакомы с этой семьей. Мать девочки, к которой якобы приставал отец Глеб, потом обращалась к другим родителям, которых мы тоже знаем. Она просила и мою старшую дочь свидетельствовать, что Грозовский делал что-то не то с ее младшей сестрой, — рассказывает Юрий Коган, живущий сейчас в Хайфе, друг питерского священника. — Но самое важное, примерно через 3–4 дня после того, как та семья подала заявление в полицию против отца Глеба, мне позвонила моя знакомая Ирина и рассказала, что ей звонила некая женщина и предлагала «помощь» — 50 тысяч долларов, культурно объяснив, что деньги переведут после того, как она напишет заявление, что Грозовский домогался ее малолетнего сына. Еще один наш друг, живущий под Тель-Авивом, также говорил, что и ему звонили и просили поспособствовать в борьбе с отцом Глебом. Этот человек воспитывает маленькую дочь.
Правоохранительные органы Израиля провели свое разбирательство, но дело быстро закрыли за неимением доказательств (по этому обвинению Грозовский оставался под арестом всего около недели). Семья «пострадавшей» девочки, по словам защитников питерского священника, не позволяла допрашивать ребенка, проводить медицинские экспертизы.
Более того, недавно стало известно, что репатрианты вернулись в Россию, хотя в Израиле с ними очень хотят пообщаться ювенальные органы. Те все еще заинтересованы разобраться в ситуации.
— Эта семья недавно проявила себя. Они снова в Петербурге и подали заявление в полицию, что отец Глеб на своей страничке в соцсети писал про них и раскрывал их личные данные, — говорит Любовь Грозовская. — Судя по всему, это первая ласточка. Мы опасаемся, что эти люди могут подать заявление с обвинением моего брата в педофилии уже в петербургские органы, раз уж у них ничего не получилось в Израиле.
Тем временем в Хайфе адвокат Грозовского подал встречный иск к оклеветавшей его подзащитного семье. Планировалось, что в сентябре отца Глеба вызовут на допрос по этому делу, а суд должен был состояться ближе к концу года. Это, скорее всего, и откладывает экстрадицию священника.
Тем временем
Следователь разозлился на адвоката?
Когда номер готовился к печати, стали известны новые подробности по расследованию уголовного дела Глеба Грозовского. За день до экстрадиции следователь подписал постановление об отводе адвоката священника, мотивируя это тем, что защитник может «прямо или косвенно повлиять на неблагоприятный для Грозовского Г. В. исход уголовного дела».
— Следователь убрал из дела адвоката, когда тот установил, что преступление на Коневце не могло быть ни в одну из смен, начиная с основания лагеря, — говорит Любовь Грозовская.
Возможно, на это обратит внимание и израильский суд, которому немедленно было доложено о происходящем в Петербурге.
Кроме того, к защите Грозовского подключился известный правозащитник, отец спикера Израильского Кнессета протоиерей Георгий Эдельштейн.
