Олег Скрипка: «Революция закончится поздней весной»
— Как вы оказались на Майдане и по какую сторону баррикад?
— В конце 2013 года мы выпустили новый альбом «Чудовий свiт» («Чудесный мир»). Поехали в тур, а под конец гастролей в Киеве началась революция. И я вдруг понял, что посыл альбома идет вразрез с жизненными реалиями. Оказалось, что Украина на самом деле не готова воспринять идеи добра. С вдохновением Махатмы Ганди я выходил к толпе в каждом городе и говорил, что любовь все перемелет и спасет мир. Доехал до Киева, увидел многотысячную толпу на Майдане. Стал говорить о мирных переговорах им и вдруг понял, что народ меня не слышит. А еще осознал, что точка невозврата уже пройдена и сейчас польется кровь.
— А вы-то сами что думаете? Лучше будет Украине в Евросоюзе или нет, кто виноват и что делать?
— Я человек творческий, восприимчивый. Поэтому практически всю революцию... проболел. Болею и до сих пор. Уверен, когда события на Украине утихнут, я выздоровею. Мое физическое состояние полностью резонирует с состоянием общества. Поэтому революцию я воспринимаю как болезнь, где нет правых и виноватых. Но виноватого уже нашли. Для народа это правительство, для правительства — зачинщики революции. Я ни того ни другого не считаю. Общество колбасит, это как «вирус». И если мы его не можем побороть, значит, надо переболеть. Да, власть несовершенна, но и люди не идеальны, все взаимосвязано. Не может быть плохой власти у идеального народа. Все это звенья одной цепи, и мое глубокое убеждение, что культура — единственный инструмент для оздоровления общества. То, что делают музыканты, писатели, ученые, философы — это сейчас главное, нужно воспитывать людей и давать им больше светлой информации.
— Вы долго были панком, а тут вдруг про мир и любовь заговорили. Почему?
— В молодости, когда я играл панк-рок, все эти лозунги типа «Красота спасет мир» были мне смешны. Сегодня я глубоко понимаю, что доброта, красота — это именно оружие. И чем больше мы будем забрасывать позитивных посланий в мир, тем больше шансов, что воюющие стороны быстрей договорятся и что выживет много людей. Хочется переключать толпу на светлое.
— Не обидно было, что вы вышли на Майдан с позитивным посланием, а толпа вас не поняла?
— Люди не кричали ничего во время моей речи, но я чувствовал, что говорю в воздух, что они не воспринимают. А вообще на Майдане слышал много кричалок, которые усугубляют и без того мрачную ситуацию. Они же работают, как мантры. И все, что скандирует многотысячная толпа, воплощается, возвращается. А кричат-то не самое доброе. Мой дед, деревенский житель, очень странно ругался. Говорил: «Шоб тоби гарно было!» («Чтоб тебе было хорошо»). Я когда-то этому удивлялся, а теперь понимаю, что он прав. Никого нельзя проклинать, и тем более — озвучивать это. Все вернется бумерангом. В 2004 году Юлия Тимошеко на Майдане кричала: «Бандитов в тюрьмы!», она первой и попала в тюрьму. Я человек метафизический, я верю в эти вещи. Вот все ругаются на оппозицию, а она до самого последнего момента пыталась урегулировать ситуацию мирным путем.
— На Майдане вам было страшно?
— Сначала у тебя шок. Мы привыкли к страшным картинам войны на экране в кинотеатре. А когда ты смотришь «картинку» и видишь, что в кадре твои знакомые, близкие, люди твоего круга и война идет на улицах твоего города, это страшно. Мы давно наблюдаем эти революции на Украине, но в 2004 году все обошлось мирно. Но ведь и люди с того времени изменились. Мы не такие, как были раньше, у молодежи другие ценности. Мы-то смотрели много фильмов про войну, когда герои проходят испытания и остаются людьми, понимая при этом, что самое главное — жизнь другого человека. А новое поколение не такое, среди них больше одиночек и многие из них не ценят чужую жизнь.
— Слово «националист» для вас несет положительную или отрицательную окраску?
— Увы, слово «националист» уже наделено определенными стереотипами. И где грань между национализмом и патриотизмом? Ее почти нет. Есть патриоты, которых называют националистами, и они умирают от рук безумных полицейских. Есть националисты, работающие на иностранные службы. Я не националист. Я, как человек, уважаю точку зрения и правду каждого. И хотел бы с помощью музыки расширить мир людей, чтобы эта «своя правда» не была костной, каменной, агрессивной. И когда люди кричат, к примеру: «Бей черных» или «Бей красных», в них говорит страх за будущее. Они боятся, что кто-то придет, заберет у них работу, семью, хлеб. Люди больше всего реагируют на страх и смотрят кровавые новости, рейтинг которых зашкаливает. С помощью страха удобно управлять людьми. А те, кто управляет с помощью страха, сами боятся потерять власть. И получается бесконечная цепочка, которую нужно разорвать.
— А вы — человек мира или все же патриот Украины?
— И то и другое. Не так давно я понял, что, куда бы ни приехал, ощущаю себя, как дома. Мне уютно и в Европе, и на Украине. Но я помню про свои корни. Хоть я и не родился на Украине, но считаю ее своей Родиной. И, что бы ни происходило с этой страной, буду ее беззаветно любить. Так мне проще жить и на многие вопросы получать конкретные ответы. Кто я, куда я иду. А космополитизм в плохом понимании — это перекати-поле. Тоже своеобразный инструмент манипулирования людьми. Ведь втянуть в свою игру гораздо проще того, кто у кого нет родины.
— Как, на ваш взгляд, будут развиваться события на Украине дальше?
— Мое глубокое убеждение, что методом борьбы ничего не добиться. После революции ведь ничего хорошего не происходит. Всегда к власти приходят проходимцы, и уже только после них люди, чего-то стоящие и здравомыслящие. Я желаю Украине, чтобы, когда эта революция закончится (а, по моим прогнозам, это будет поздней весной), период проходимцев был очень короткий.
— Вы уверены, что весной на Майдане все стихнет?
— Мы когда-то выпустили альбом «Файно», который, как оказалось, был о революции 2013–2014 годов. Достаточно почитать тексты: там пытки, кровь, толпа и все, что сейчас происходит на Украине. Надеюсь, то, о чем мы поем сейчас в «Чудесном мире», — будущее Украины. Что зерна добра прорастут.
Людмила Мызникова: «Протестующие напоминают запорожцев»
— Дорогие читатели «МК» в Питере» и мои зрители! Откровенно признаться, я всегда была далека от политики и завидовала гражданам тех стран, где быстро забывают имена правителей, которых народ призвал к власти. У нас же на Украине совсем иная картина, и мы, волей-неволей, вынуждены постоянно слышать и видеть напоминания о наших верховных «благодетелях». Но эту изрядно надоевшую сусальную картинку, имевшую мало общего с повседневной жизнью обычных граждан, в конце ноября неожиданно изменили мирные протесты киевской студенческой молодежи. Эти протесты так бы и сошли на нет, но вдруг, после ничем не оправданной кровавой ночной «зачистки» протестующих, вспыхнули многотысячные акции, получившие название «Евромайдан».
Сразу скажу, многократно повторяемое видео зверского избиения моих «внуков» привело к резким изменениям и в моем сознании. Москвичка по месту рождения, русская по крови, но жившая на Украине со школьных лет, я, как никогда раньше, с негодованием и болью в серце почувствовала, насколько близка мне Украина, ставшая моей второй родиной.
Мы с мужем, как и многие наши друзья-знакомые разного возраста и социального статуса, не раз бывали на киевском Майдане, общались с его постоянными «жителями», помогали чем могли. Он отличается от Майдана времен Оранжевой революции с его напряженно-радостным ожиданием близкой победы. Он суровее, в глазах доброжелательность, но и настороженность к иным посетителям из-за разного рода провокаций.
Поражает чистота и четкая самоорганизация. Каждый занят своим делом: кто-то рубит дрова и варит еду в огромных казанах, кто-то грузит мусор на машину и убирает в биотуалетах, кто-то дежурит у проходов в баррикадах, патрулирует территорию, отдыхает после ночной смены, угощает чаем с нехитрыми бутербродами или принесенными пирожками. Царит строгий сухой закон, как у запорожцев во время военных действий. Публика разношерстна — воины-афганцы, представители интеллигенции, рабочие, селяне, бизнесмены средней руки, радикалы, даже пенсионеры моего возраста, много женщин. Время от времени в разных «сотнях» происходит ротация, люди едут на побывку к своим семьям. Нерушимо одно. Несмотря на все невзгоды и подчас лютые морозы, все члены сообщества единодушны в своем решении стоять до конца, переломить ситуацию в стране на благо народа.
И великим трагическим знаком этого народного единения стали первые три жертвы неравного противостояния с властью: гибель от пуль сына армянского народа 20-летнего Сергея Нигояна из Днепропетровской области, 25-летнего белорусса Михаила Жизневского и смерть 50-летнего участника Майдана украинца Юрия Вербицкого, выброшенного после пыток в лес под Киевом и замерзшего там.
Майдан отрицательно относится к власти и скептически — к лидерам оппозиции, которые заигрались в бесконечные и бессмысленные парламентские игры. Что будет дальше, не знаю. Необходимо изменение всей системы, чтобы власть служила своему народу, а не бесправный, униженный и искусственно разделенный надвое народ прислуживал власти. И дай бог, чтобы исход противостояния на Майдане стал мирным и созидательным.
Фото: newsmax.com.ua
