Праведный гнев ленинградцев
В статье говорилось, что на концерте лидер «Алисы» кричал со сцены «Хайль Гитлер!» В тексте, подписанном Виктором Кокосовым, были и другие обвинения. Примечательно, что Кинчева активно осуждали и «простые ленинградцы», которые, как по команде, уже через несколько часов после концерта, о котором идет речь в статье, принялись писать заявления на рокера в обком комсомола и горком партии.
«Певец Кинчев безобразно настроил свою аудиторию. На замечания работников МВД он позволял себе оскорбления», «Наше мнение — не разрешать в Ленинграде такие ансамбли», — цитировал автор статьи «крик души» учительницы, побывавшей на выступлении «Алисы» вместе с сыном. Инженер объединения «Красногвардеец» Александр Беркман и горожанка Алла Шевченко громили выступление самыми нелицеприятными словами.
Сейчас это выглядит забавно и экзотично — но тогда все было очень серьезно. За нацистские высказывания Кинчева могли если не посадить, то уж точно перестать выпускать на сцену. Вполне возможно, что это была спланированная акция против скандального музыканта, фанаты которого вели себя вызывающе. А молодой Виктор Кокосов стал просто одной из шестеренок в этой машине давления.
Мы пообщались с полковником милиции Павлом Резинкиным, фигурировавшим в статье «Алиса» с косой челкой». В то время он занимал должность заместителя управления охраны общественного порядка ГУВД Ленинграда и присутствовал на концерте.
— Это был второй концерт Кинчева, и пошел я на него потому, что хотел навести порядок, — признался Павел Понкратьевич, — ведь на первом хулиганы разнесли все, что могли. Вели они себя безобразно. Мы собирались пообщаться с Константином после концерта, но он и музыканты просто удрали.
Но Резинкин не считает, что статья вместе с «заявлениями граждан» и «облавой» на концерте были спланированной акцией против «Алисы». Просто беспорядки действительно выглядели серьезными, и милиция была обязана реагировать. Однако Павел Панкратьевич, которому сейчас 76 лет, мог и не знать, что замышляли в горкоме партии и обкоме комсомола. Он реагировал на ситуацию, как человек на службе.
Злодей или жертва?
Виктор Кокосов не сразу захотел с нами общаться: «В очередной раз напишете, какой я плохой, а Кинчев хороший…» Но все-таки рассказал, как была написана статья про «Алису». По его словам, этот текст немного доработали, и фраза про странные выкрики Кинчева со сцены из вопросительной (а у него она звучала именно так) превратилась в утверждение. В статье также были усилены некоторые акценты.
— Я и не собирался обвинять Константина в нацизме, и тем более — никогда не был против рока, — говорит Виктор. — Но если бы не было беспорядков среди поклонников на первом концерте, никто бы не стал посылать на второй концерт ни репортеров, ни усиленные наряды милиции. Так что это не заказуха, ребята статью спровоцировали своим поведением. Тогда было в новинку разносить дворец спорта сразу же после 70-летия Октябрьской революции.
На тот момент Виктору было 24 года, и он был уверен, что бьется за «правое дело», и фразу: «Хей, ты, на том берегу» парень мог просто неправильно услышать. Кстати, из статьи следует, что Кокосов даже не был в зале во время исполнения песни и услышал о том, что Кинчев якобы прокричал «хайль» от уже упомянутого инженера Беркмана, сотрудника комсомольского оперотряда.
В гражданском деле «Алисы» итоговая резолюция была такая: «Ввиду отсутствия предмета спора рассмотрение дела прекратить». Виктор принес Кинчеву извинения, но его карьере это нанесло серьезный урон: вскоре он ушел из газеты «Смена» в «Вечерний Ленинград».
— Я ушел даже не из-за статьи, а из-за изменившегося отношения ко мне коллег, — вздохнул Кокосов. Получается, что он тоже в чем-то жертва ситуации. Ведь редактор «Смены» Виктор Югин слегка подкорректировал статью. А в итоге начались суды, разгорелся скандал, и «Алиса» с косой челкой» вошла в историю. Константин Кинчев как-то даже устроил серию концертов в честь 20-летия выхода в свет этой статьи.
«Статья попала в болевую точку»
Воспоминания бывших «сменовцев»
Мнения бывших «сменовцев» насчет «Алисы» с косой челкой» расходятся. Покойный ныне редактор Виктор Югин в своих воспоминаниях признавался, что публикация статьи была «подставой» со стороны Кокосова. Но многие бывшие коллеги утверждают, что репортаж он делал все-таки по заданию главного редактора, а возможно, даже это был заказ со стороны Ленинградского обкома комсомола, рупором которого была тогда «Смена».
Владимир Петров, бывший ответственный секретарь «Смены»:
— Обсуждение началось еще до выхода статьи в печать. Виктор Кокосов, изрядно возбужденный после похода на концерт, стал рассказывать о событиях коллегам. Так что мы уже были «разогреты». Тогда рок-эстетика только выходила из подполья, не все ее принимали. Поэтому многие вполне могли поверить в то, что ничего доброго в этих ритмах услышать было невозможно. После выхода статьи по этому поводу не один раз собиралась редколлегия. Мы даже прослушивали магнитофонную запись с концерта. Но не нашли там никаких «Хайль Гитлер!». Все это было в присутствии Виктора, который продолжал утверждать, что звучащие на пленке слова расшифровываются так, как он услышал и написал.
Дело, наверное, еще и в том, что «Смена» в тот момент попала статьей в некую болевую точку. Ведь консервативные силы обкома комсомола продолжали строить баррикады на пути рокеров, и им было важно заостряться на таких эксцессах, какие якобы возникли на концерте «Алисы». Но, с другой стороны, всякое свободное обсуждение подпольных еще недавно тем уже было прогрессом.
Я сомневаюсь, что редактор «Смены» Виктор Югин что-то кардинально поменял в этой статье. Хотя, конечно, с обкомом комсомола тогда еще многое согласовывалось. И я допускаю, что он перед выходом носил «Алису с косой челкой» в обком. Это были правила игры тех лет. И вполне возможно, что «там» ему рекомендовали «правильно» расставить акценты. Но чтобы исказить весь смысл — это вряд ли.
Михаил Садчиков, бывший музыкальный обозреватель «Смены»:
— В то время за музыкальные статьи отвечал я. Но Кокосов пошел на концерт по «наводке» — то ли редакционного, то ли «другого» начальства. Потому что писал он в «Смене» на криминальные темы, а там, где «Алиса», там и хулиганистые поклонники. Тогда фанаты были резвые, даже хулиганистей, чем сейчас. Игорь Романов — гитарист «Алисы» — рассказал мне, что в то время поклонники Кинчева бросали всякую опасную хрень на сцену.
После похода Кокосова ко мне подошел главный редактор Виктор Югин и так заговорщицки сказал: «Садчиков, а мы там на «твоих» музыкантов нарыли». На что я пожал плечами — я-то криминалом не занимаюсь, про творчество пишу. Статья вышла, близко с Кинчевым я никогда не общался, больше дружил с Гребенщиковым. Я прочел статью и не нашел в ней ничего криминального. Кокосову показалось, что вместо «хей» Кинчев спел «хайль!». (Что потом не подтвердилось.) Но даже если бы и спел, то нужна была экспертиза — в каком контексте. Может же человек «Хайль Гитлер!» и в образе спеть. Эту фразу и герои «Семнадцати мгновений весны произносят». Константин же не от своего имени это мог петь, а от героя. Так что я не понял, в общем, из-за чего шум-гам.
Но статья возымела колоссальное действие. Это сейчас на нее бы никто не обратил внимания. А тогда «Смена» была официальным рупором обкома комсомола. И «Алису» из-за этой статьи могли вообще бы перестать на сцену выпускать. Потом ко мне пришла знакомая девушка из «Вечернего Ленинграда» и принесла магнитофонную запись с концерта. «Нет там никакого «Хайль Гитлер!», — говорит. Мы этой записи дали ход. Но и в этой ситуации начальство «Смены» уперлось на тему «партия всегда права». И дело дошло до позорного суда, на котором все выглядели бледно.
А история эта нанесла мне громадный удар: кто-то из музыкантов подумал, что «Кокосов» мой псевдоним, уж больно редкая у Виктора фамилия. Слава богу, на суде Кинчев увидел настоящего автора, и обвинения с меня сняли.
Алена Кравцова, бывший редактор отдела культуры «Смены»:
— Виктор Кокосов был мальчиком изумительно «правильным», и статью он написал соответствующую. Металлисты в то время для меня были чем-то непонятным, хотя я и занималась в газете культурой. С чем едят «Алису» — это был вопрос, больно они казались агрессивными и опасными.
После статьи у нас было собрание, и я высказала мнение: ну как так, человека заклеймить? И редактор Югин сказал: «Вот раз ты такая умная, и разберись в этой ситуации». Я была в тот момент чуть старше ребят-корреспондентов и решила подойти к делу ответственно. До встречи с Костей Кинчевым я пошла на тусовку металлистов. Через знакомых вышла на самого Кинчева, и он согласился со мной встретиться. Перед встречей я пошла на концерт «Алисы», где окончательно поняла: передо мной талантливые люди. И после концерта я вышла другой.
Мне было о чем говорить с Кинчевым. Но Костя решил меня напугать — видимо, подшучивал. Позвонила в дверь, она тихо открылась. Никого нет. Я иду по коридору, и вдруг сзади меня шаги босых ног по полу. Я вздрогнула и обернулась. Костя сидел в эффектной позе, грозно хмуря брови. Они были очень обижены на статью. Говорили мы долго, даже не помню, о чем. И я поняла, что Костя очень образованный, умный и тонкий человек. Я передала извинения от редакции, по-честному рассказала, как и кто в «Смене» к этому отнесся. Расстались мы, можно сказать, друзьями. «Алиса» подружилась с редакцией, и конфликт был исчерпан.
Фото - dompisatel.ru
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
