Война диверсантов

Немцы стремительно наступали летом 1941 года благодаря своим людям в советском тылу

К войне против СССР нацистская Германия готовилась с особой тщательностью. За две-три недели до нападения на территорию Советского Союза перебросили группы немецких диверсантов. Под видом сотрудников НКВД они готовили секретные аэродромы для летчиков люфтваффе, отыскивали мосты и железнодорожные пути, чтобы потом вовремя взорвать их. Историк и профессор Новгородского государственного университета Борис Ковалев рассказал «МК» в Питере» об этой малоизвестной странице войны.

Немцы стремительно наступали летом 1941 года благодаря своим людям в советском тылу

Форма НКВД — находка для шпиона

— До начала Великой Отечественной войны на территории СССР было много немецких диверсантов и разведчиков?

— Немецкая агентура, безусловно, была. Более того, некоторые из этих разведчиков начали работать на Германию еще до Первой мировой войны: они успешно пережили 1917 год и возобновили свою деятельность с начала 1930-х годов, по сути сразу же после прихода Гитлера к власти. Понятно, что действовали очень аккуратно и кропотливо. Деятельность немецкой агентуры резко активизировалась только за несколько недель до начала войны. Тогда на территории СССР появились немецкие диверсанты, которые должны были после 22 июня внести сумятицу в советский тыл. У немцев было специальное подразделение «Бранденбург 800». Требования к «бранденбургцам» были самые жесткие: великолепная физическая и идеологическая подготовка, владение в совершенстве как минимум одним иностранным языком и знание реалий той страны, с которой идет война. Например, там служили немцы, эмигрировавшие из России после Октябрьской революции, русские эмигранты. Они должны были дезориентировать противника в начале войны, удерживать или, напротив, взрывать мосты, убивать начальствующий состав Красной Армии.

— Известны конкретные операции «Бранденбурга 800» на территории СССР?

— Конечно. Эти диверсанты любили одеваться в форму сотрудников НКВД. А все потому, что у большинства советских людей такая «экипировка» вызывала уважение, страх и, что самое важное, нежелание общаться с энкавэдэшниками. Так вот, представьте, за пару недель до начала войны в глухом колхозе в Белоруссии появляются люди в форме сотрудников НКВД, показывают перепуганному председателю все документы и говорят: «Эта территория оцеплена, на ней будут проводиться военные учения». Председатель колхоза, конечно, покорно соглашается. В итоге диверсанты подготовили в этом месте аэродром, куда позднее спокойно высадился немецкий десант. Этот способ «Бранденбург 800» потом использовал не единожды. Например, в городе Двинск (ныне латвийский Даугавпилс. — Ред.) через три дня после начала войны диверсанты, переодетые в советскую военную форму, подъехали к мосту через Западную Двину. Пограничники их пропустили. В итоге «бранденбургцам» удалось захватить два моста — один через реку, другой железнодорожный. Немецкие диверсанты использовали амфибийную технику, акваланги. Они могли совершенно неожиданно появиться и в Крыму, и на побережье Балтийского моря. Немало диверсантов действовало и у нас на Северо-Западе, и во многом благодаря им наступление на Ленинград оказалось столь быстрым.

— Как оказалось, немцы прекрасно знали, где находятся многие наши аэродромы. Их они потом и бомбили в первую очередь. Эту информацию собрали немецкие агенты?

— Не только. Давайте не забывать, что еще до начала войны немецкие самолеты нагло летали над территорией Советского Союза. Сталин запретил их трогать. Ведь информацию о возможном нападении Германии на СССР он воспринимал как стопроцентную провокацию. Поэтому нацисты прекрасно знали, где и как лучше нанести удар. Чего не скажешь о Красной Армии. У меня дед встречал войну в Западной Белоруссии. Он рассказывал, что во время отступления наши солдаты увидели, как над ними летает какой-то неизвестный самолет. Открыли по нему огонь. Но не попали. Самолет приземлился, из кабины вылез наш советский летчик и стал крыть проходящих бойцов матом. Получается, наши солдаты даже толком не могли определить, советский это самолет или немецкий. Они привыкли, что в начале лета 1941 года летали только немцы!

Поймать лазутчика на скрепке

— Бывали случаи, когда диверсантов все-таки ловили?

— Долгое время наши были в жуткой растерянности, потому что не представляли, как вычислить немецких агентов. Ведь тех очень хорошо готовили и снабдили идеально сделанными документами. Но один умный товарищ решил эту проблему. Все дело заключалось в скрепке. Удостоверения наших солдат были прошиты ржавеющей проволокой, которая через некоторое время чернела и оставляла на документах грязные следы. Немцы прошивали документы нержавейкой, которая следов не оставляла. И пару раз именно по этой скрепочке удалось выявить несколько отрядов диверсантов. Но потом произошла трагическая история. Отряд наших молодых лейтенантов ехал в расположение своей части. Их остановили, проверили и, увидев чистые удостоверения, решили, что это немецкие диверсанты. Наши были предупреждены, что эти ребята настоящие асы, а поэтому вступать в разговор с ними не следует — лучше сразу стрелять на поражение. Так и сделали. А потом оказалось, что этим офицерам только несколько дней назад вручили удостоверения. Вот скрепка и не успела проржаветь...

— Когда появились советские диверсанты, работающие против немцев?

— Такие отряды попытались создать практически сразу же после начала войны. На Северо-Западе школой диверсантов стал Институт имени Лесгафта. Но, когда я изучал документы с заданиями для этих ребят, я чуть не плакал. Как работали немцы? Диверсанты убивали нашего регулировщика, который координировал движение советских войск. А на его место ставили немецкого агента. И тот так направлял наши войска, что через 20–30 километров они оказывались либо в тупике, либо делали огромный крюк и вновь приходили на старое место. А что заставляли делать наших лесгафтцев? Им давали десятки килограммов листовок для распространения в тылу немцев. Их содержание было примерно следующим: «Слава великому Сталину, нашему вождю. Мы обязательно одержим победу». И с этим грузом отправляли на задание. Ребята должны были, предположим, взорвать мост вместе с немецкими частями, потом быстренько среди уцелевших солдат вермахта распространить листовки с предложением перейти на сторону Красной Армии, а потом еще для местных жителей, которые прибежали на взрыв, устроить антифашистский митинг. Я, конечно, утрирую, но суть была примерно такая. Наши умоляли руководство, мол, вместо листовок лучше дайте нам лишних боеприпасов, продовольствия. Но их никто не слушал. Понятно, что многие группы провалились, а некоторые и вовсе перешли на сторону немцев, когда увидели реальное положение дел на фронте. Впрочем, это еще не все ошибки в подготовке наших диверсантов. У любого агента должен быть свой шифр, чтобы передавать информацию на «большую землю». А поскольку времени было мало, все группы, которые засылались в немецкий тыл, снабдили одним «ключом». Гитлеровцы его узнали сразу же после того, как одна из групп перешла на их сторону. И больше вообще не надо было заниматься дешифровкой!

Судьба «фашистской подстилки»

— А советских женщин-агентов было много в немецком тылу?

— Если верить документам, в начале войны их было мало. А вот позднее таких женщин-агентов стало значительно больше. Чаще всего, выполняя приказания советского командования, они встречались с оккупантами и собирали различные разведывательные сведения. Причем я видел совершенно «дикие» задания, когда девушка должна была за 2–3 дня втереться в доверие к немецкому офицеру, вступить с ним в интимную близость, а когда он расслабится, выкрасть или выпросить у него секретные документы и потом перейти обратно к своим. Именно такие женщины-агенты смогли собрать очень важные сведения о линии «Пантера» (стратегический оборонительный рубеж немецких войск в Прибалтике. — Ред.) и тем самым спасли тысячи солдатских жизней.

— Как сложилась послевоенная судьба этих женщин?

— Герой Советского Союза Иван Сергунин в своих воспоминаниях описывал их трагическое положение: «Представьте себе: девушку послали работать во вражеское учреждение. Ей нужно получить данные для партизан. Преодолевая отвращение, она идет с фашистом за руку, улыбается ему на виду у всех односельчан. А ребятишки вслед кричат ей: «Овчарка немецкая! Подстилка фашистская!» Девушка по ночам плачет. Родители прогоняют ее из дома, подруги отшатнулись от нее. Она никому не может открыть свою тайну. Через эти унижения, обиды и трудности прошли многие славные подпольщицы…» Командование партизанскими отрядами старалось без проволочек вручать таким женщинам заслуженные медали. Но, бывало, наши войска освобождали деревню и, не разобравшись, расстреливали девушек-агентов. Случалось, что Центр забывал или просто терял их. Так, полковник КГБ Зоя Воскресенская в книге «Теперь я могу сказать правду» написала, как познакомилась в Воркуте в 1954 году с одной расконвоированной заключенной, осужденной на двадцать пять лет «за сотрудничество с гитлеровскими оккупантами». Звали ее Оля, и жила она во время войны в Орле. В военкомате ей предложили остаться в городе, заслужить доверие гитлеровцев, выяснять их планы, потери, в общем, стать разведчицей. Два раза в месяц она должна была являться в условное место, прятать в тайник свое донесение и вынимать оттуда очередное задание. После оккупации города девушка быстро вошла в офицерскую среду, вечера проводила в ресторанах, делая вид, что по-немецки она знает лишь несколько слов. Как условились, ходила к тайнику в определенные дни, оставляла донесения, но никаких заданий не находила. После освобождения Орла местные жители сообщили о ее предательском поведении. Девушка предстала перед трибуналом как военный преступник. Правда, в конце 50-х годов она попросила Верховный суд пересмотреть ее дело. В итоге девушку полностью реабилитировали «за отсутствием состава преступления»...

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру