Конго и Ладога — самые опасные места
Петербургский фотограф Сергей Урядников в поисках «моделей» объехал полмира. Он снимал белых медведей в Канаде, самую крупную в мире 50-тысячную колонию фламинго на Кубе, львов, крокодилов и буйволов — в Африке, тигров — в Индии. Но самая опасная съемка случилась с ним недалеко от Петербурга, на Ладожском озере. Как-то весной Сергей отправился фотографировать абсолютно безобидного «зверька» — детеныша ладожской нерпы.
— Дело в том, что нерпа выводит детенышей в труднодоступных местах, — рассказывает фотограф. — Добраться туда практически невозможно. Была весна, лед только начал таять, и мы решили доплыть до колонии нерпы на лодке. Пробирались по узким трещинам между льдинами. Это единственный путь. Но в любую минуту направление ветра могло измениться, а лед — вновь замерзнуть. Тогда мы оказались бы замурованными в лодке на Ладожском озере. Дойти пешком до берега — рискованно, лед просто не выдержал бы человека с тяжелой аппаратурой. Такие моменты гораздо опаснее, чем съемка разъяренного африканского льва или крокодила.
Проблемы у фотографов возникают и с бегемотами. Они ревностно охраняют свою территорию. Стоит человеку подплыть чуть ближе, четырехтонный бегемот с широко разинутой пастью неожиданно бросается из воды прямо на лодку. И тут уже — как повезет. Не зря африканцы считают гиппопотама самым опасным зверем Африки: по его вине погибло куда больше людей, чем от нападений львов и леопардов вместе взятых.
— Если честно, то самые экстремальные для съемки африканские страны — это Конго и Судан, — признается фотограф. — Там практически нет опасных диких животных, но зато есть вирусы смертоносных болезней. И вот здесь уже никакой охранник с автоматом не поможет, а иногда и врач оказывается бессильным. За время путешествий в Конго я не раз оказывался в районах с повышенным риском заражения лихорадкой Эбола (смертность в 50–90 процентах случаев. — Ред.). Вдоль многих дорог там установлены таблички, которые предупреждают об опасности заражения.
Довольно опасно снимать бурых медведей на Камчатке. Пару лет назад зверь убил японского фотографа Хошино Мичио. Он всю жизнь посвятил изучению медведей на Камчатке и давно был с ними на «ты». Но опытный фотограф совершил досадную оплошность: он не плотно завязал вещмешок с продуктами. Ночью на запах пищи пришел голодный медведь. Он распорол ногтями палатку и вытащил Хошино из спального мешка. Друзья несчастного фотографа все видели, но ничем не смогли ему помочь.
— Люди иногда пытаются быть ближе к дикой природе, — говорит Сергей Урядников. — К сожалению, это не всегда хорошо заканчивается. Вообще, фотографы, которые снимают медведей, стараются не ночевать в палатке. Они останавливаются в избах, специально построенных на Камчатке.
Куда лучше с безопасностью дело обстоит в Канаде. Туда приезжают фотографы со всего мира, чтобы снять белых медведей. Делать фотографии можно только под контролем гидов и рейнджеров из специально оборудованных снегоходов с огромными колесами. За время съемки фотографам никогда не разрешают даже сходить на землю из этих автопоездов. Члены экипажа, и те выходят на улицу только изредка и обязательно парой. Пока один устраняет неполадки с техникой, второй его охраняет с ружьем.
— Во время выезда не рекомендуется брать с собой еду, чтобы не провоцировать подошедших медведей, — рассказывает Сергей Урядников. — Но если нерадивый турист или фотограф ненароком уронит из окна остатки бутерброда, то на место ЧП вызовут вертолет, который и заберет нарушителя в ближайший город. Там его ждет крупный штраф или даже административный арест. И это правильно. Медведи, однажды обнаружившие остатки еды, могут потом дежурить на «дороге» и нападать на людей. Такие же правила царят и в Америке, в местах, где обитают гризли. К слову, такими жесткими мерами американцы и канадцы защищают не только людей, но и экологию.
Грязные звери Арктики
А вот в России о такой заботе можно только мечтать. В Северном Ледовитом океане находится уникальный российский остров Врангеля. Его еще называют родильным домом белых медведей. Но дом этот загаженный и грязный.
— Когда вы прилетаете на остров Врангеля, первое, что вас встречает, — это бескрайние горы мусора и россыпи ржавых бочек до самого горизонта, — говорит фотограф Сергей Горшков. — Любые попытки освоения Арктики сопровождались чудовищным загрязнением территории. На острове Врангеля металлолом сконцентрирован на южном побережье, в местах, где раньше находились аэропорт, база ПВО, метеостанция Росгидромета, погранзастава и поселок Ушаковское. Сейчас большая часть бочек пришла в негодность. В них остались десятки тонн бензина, масла, дизтоплива. Из проржавевших бочек эти вещества проливаются на землю и загрязняют заповедную территорию.
На просторах российской Арктики можно найти и бытовой мусор, и пришедшую в негодность технику. В этой помойке живут не только белые медведи, но еще и полярные совы, белые гуси, черные казарки, овцебыки, песцы, моржи.
— Обычно фотографы, следуя девизу «Земля прекрасна», не обращают внимания на эти темы, — говорит Сергей Горшков. — Но иногда мы делаем исключения и отправляемся в такие места, чтобы привлечь внимание к проблеме и в итоге сделать нашу планету чище. Но пока остров Врангеля даже не включили в государственную программу по зачистке Арктики.
Романтичная крачка, сексуальный шимпанзе
Кто всегда рад видеть фотографов, так это свирепые на вид гориллы.
— Они — миролюбивые вегетарианцы, — говорит Сергей Урядников. — Да и снимать их одно удовольствие. Они очень артистичны. Правда, самцы достаточно трепетно относятся к своей территории, так что очень близко подходить к ним нельзя. И глаза стоит опустить вниз. Иначе горилла будет думать, что вы решили захватить ее владения. Если эта обезьяна чувствует опасность, то она сначала начинает бегать, размахивать руками. Потом может раздраженно ударить кулаком по дереву, потрясти палатку. Но я не знаю ни одного случая нападения гориллы на человека. Гориллы и шимпанзе всегда охотно позируют фотографам. Объектив камеры их не смущает даже во время брачных игр. Абсолютный рекордсмен в любви — шимпанзе бонобо. Эти обезьяны готовы заниматься «сексом» круглые сутки подряд. Причем они спариваются не только для продолжения рода. С помощью жаркой «любви» они снимают стресс, напряжение и просто приятно проводят время. Правда, бонобо очень халатно подходят к выбору партнера. Самец может спокойно спариваться с самцом. Нередки случаи, когда в компанию приглашают третьего, а то и четвертого шимпанзе.
— Другое дело — снимать спаривание крокодилов, — признается Сергей Урядников. — Как-то в Уганде я наблюдал такую «любовь». Два пресмыкающихся целый час лениво лежали на берегу с открытыми пастями, и это у них называлось спариванием. Не отличаются бурным темпераментом и зебры с черепахами.
Зато скромная птичка крачка почти всех фотографов приводит в восторг. Во время брачных игр самец приносит своей избраннице в клювике гостинцы. Чтобы покорить сердце самки, он должен притащить к ее лапкам как можно больше рыбы.
