8 марта Анну отпустили в роддом, где она родила здоровенькую девочку Машу. Они уже находятся у себя дома. Впрочем, ситуация может измениться в любую минуту. Финские органы опеки взяли маленькую семью Оксанен под контроль. Проверяют счета матери, собирают сведения о ее поведении, чтобы окончательно решить «вопрос изъятия» малышки.
Жалуешься? Значит, сумасшедшая!
— В Финляндии я никакой поддержки не чувствую, — рассказывает Анна Оксанен. — Только постоянный прессинг.
Напомним, девушку поместили в психушку после того, как она сама обратилась к врачу с жалобой на депрессию. Беременность Анны протекала сложно, поэтому неудивительно, что физическое состояние наложило свой отпечаток на психологическое. Решение о госпитализации было принято ею добровольно — в Финляндии считается в порядке вещей лечить хандру и депрессию в психбольницах.
Дальнейшие события, как рассказывают Анна и ее мать Мария, разворачивались как в каком-то триллере. Девушку объявили сумасшедшей, склонной к суициду и закрыли в отделении для буйных. Все последние четыре месяца беременности Аня провела среди больных с манией преследования.
— Это был ужас! — вспоминает девушка. — Ко мне в палату мог войти любой пациент. Встать у кровати и начать свой безумный монолог. Но я даже пожаловаться не могла. Потому что мне говорили: «Раз ты жалуешься, значит, ненормальная». За каждую жалобу мне выдавали новую дозу психотропных средств.
Мама Анны считает, что репрессии начались после того, как ее дочь обмолвилась о том, что рожать ребенка будет в России, а не в Финляндии. Мол, финны расценили само желание рожать в русском роддоме как проявление явного сумасшествия!
Анна Оксанен имеет двойное гражданство — российское и финское. В Хельсинки она приехала в 12-летнем возрасте после того, как ее мать вышла замуж за финского бизнесмена. Девушка окончила в соседней Швеции университет. Последние годы работает в Хельсинки врачом-стоматологом. В общем, законопослушная гражданка. Тем более удивительно, с какой страстью ее удерживали в клинике, угрожая забрать ребенка сразу после его рождения. Возможность передать новорожденного под опеку матери Анны даже не рассматривалась. Родственники девушки обратились за помощью к российскому консулу в Финляндии, правозащитникам, журналистам.
— Никаких законных оснований держать Анну в клинике не было, — считает правозащитник Йохан Бекман, который специализируется на защите русских гражданок, проживающих в Суоми, от претензий финских соцслужб.
Бред финских психиатров
Анну Оксанен продержали в психушке до самых родов.
— Только когда начались схватки, меня отправили в роддом, — рассказывает девушка. — Все, к счастью, прошло хорошо. Врачи меня осмотрели и признали полностью вменяемой. Поэтому из роддома я уже поехала домой.
Сейчас Аня вместе с новорожденной Машей находится дома — в хельсинкской квартире. Но каждую минуту молодая мать ждет визитеров из органов опеки.
— Они ко мне уже приходили, — говорит Анна. — Осмотрели квартиру, жилищные условия им понравились. Они даже няню мне пообещали, если я вдруг не буду справляться. Но я знаю, что в психиатрической больнице по-прежнему настаивают на том, что я сумасшедшая и у меня надо срочно забрать ребенка. Этот бред еще не закончился!
Сейчас Анна Оксанен считается матерью-одиночкой. У ее дочки — финское гражданство, но Анна может оформить для нее и российское. За судьбой Анны и Маши теперь пристально следят и в Питере. Роман Чорный, президент Санкт-Петербургской гражданской комиссии по правам человека, считает, что в случае госпожи Анны Оксанен нарушены «фундаментальные правозащитные постулаты».
Тем временем
Римме Салонен выдвинули ультиматум
Многострадальная Римма Салонен по-прежнему воюет с финскими социальными службами за возможность воспитывать своего сына Антона. Пока счет неравный. Римме разрешено видеть ребенка лишь два раза в месяц, на каждое свидание отводится по два часа, и то под присмотром соцработников. Женщина не сдается, обращаясь в суд с исками, делая громкие заявления о русофобской подоплеке ее дела. Видимо, поэтому на днях Римме Салонен финскими соцработниками был поставлен ультиматум — либо она прекращает «бастовать», отзывает из суда все свои иски и за это получает послабление в режиме общения с Антоном (две встречи в неделю у нее дома), либо ее ждут еще более жестокие санкции.
