Не показывайте мигрантам стриптиз
Книга выпущена тиражом 1000 экземпляров, и, по словам чиновников, если будет спрос, напечатают еще. Но спрос вряд ли последует — по крайней мере, добровольный. Эксперты, уже ознакомившиеся с «уникальным» пособием, говорят, что издание не выдерживает никакой критики. Книга адресована «прежде всего рядовому и младшему начальствующему составу петербургской полиции» — то есть прапорщикам, сержантам и лейтенантам. При этом ученые разговаривают с ними на языке докторов наук. Обилие научных терминов, академизм, отсутствие логики, опечатки, искажение фактов, давно устаревшие источники информации — весь этот набор предназначен реализовывать «принципы толерантности в деятельности правоохранительных органов Санкт-Петербурга». Но в результате получилась нечитабельная книга, изобилующая многочисленными несуразностями.
Рассказывая об образе жизни мигрантов, авторы приводят примеры из «обычаев поведения мусульман». «Они могут показаться незначительными, но уважение к таким правилам дает повод подчеркнуть уважение к традиции» (так написано в учебнике. — Ред.).
Что это за правила? Например, учат авторы пособия, не следует без особой нужды заходить в женскую часть дома, заставлять людей надевать стоя обувь, показывать тело от пояса до голеней, не стоит смотреть без необходимости на шею, руки до локтей, голени людей, не следует сидеть с переплетенными пальцами, щелкать ими. Как эти знания можно применить на практике полицейским? В квартире мигранта с порога спрашивать, где женская половина, чтобы ненароком туда не заглянуть? Отводить глаза при разговоре с мигрантом, боясь, что взгляд может скользнуть по «запрещенным» местам — шее и плечам? И уж совсем страшное — снимать штаны, показывая тело «от пояса до голеней»... Зачем полицейскому может понадобиться устроить для мигранта сеанс стриптиза, авторы пособия стыдливо умалчивают. Но, судя по тексту, такая возможность вполне вероятна.
Ложась спать, гасите свет
«Кроме того, — живописуют нравы мигрантов авторы пособия, — за столом следует вести себя таким образом, чтобы не съесть лишнего и потратить на еду оптимальное количество времени», а также «не стоит предлагать для приема пищи металлическую посуду, а для питья чашку щербатую или без ручки» (видимо, это означает, что полицейским стоит срочно закупить новую посуду). Более того, как утверждается в учебнике, мусульманин не может ночевать дома один, а свет во время сна должен быть потушен.
— Что за бред? — смеется Мирод Усманов, председатель Санкт-Петербургского общественного объединения таджикистанцев «Аджам». — Человек спокойно может ночевать дома один. Он же дома. Чего ему бояться? А свет — да, надо выключать, но исключительно в целях экономии. То же самое касается и еды, когда говорится «не съесть лишнего». Традиции ислама здесь ни при чем.
Но авторы пособия не унимаются. «Считается оскорбительным резко кому-нибудь плеснуть водой в лицо, но, надо полагать, что такое поведение в любом обществе будет расценено как несовместимое с профессией полицейского». Если продолжить этот логический ряд, таким же «несовместимым с профессией» будет и удар дубинкой, и пинок под зад, и затрещина. Но при чем здесь опять же исламские традиции?
Представителей диаспор особенно ввергает в ступор утверждение о том, что «весьма важно все значимые действия совершать правой рукой (например, брать и возвращать документы, приветствовать и т. п.). Левая рука может выполнять только какие-то вспомогательные действия».
— Первый раз об этом от вас слышу, — растерянно говорит Равшан Курбанов, главный редактор газеты «ПетербургУз». — Это правило мне неизвестно. У нас все руки главные — и правая, и левая.
Не вешайте Путина на стену
Подобную реакцию («первый раз слышу!») у глав диаспор вызывает информация о том, что «в доме не рекомендуется держать предметы с изображением человека и животных». Но согласно этой рекомендации полицейский должен будет убрать из своего кабинета портреты Феликса Дзержинского, Владимира Путина, своей жены, детей — а то, не дай бог, к нему заглянет мусульманин и оскорбится...
— Может быть, эти правила распространяются для ваххабитов из Афганистана и Ирана, — осторожно предполагают главы диаспор. — Но и Узбекистан, и Таджикистан, и Азербайджан — светские государства. У нас нет такой дикости.
Но учебник не делает ни для кого никаких различий. Мусульман стригут под одну странную гребенку. То же самое и с исламским правом. Оно трактуется в учебном пособии двояко. Сначала авторы пишут, что в «исламе считается запретным держать в доме найденное чужое имущество», а через несколько страниц уже утверждается, что «сокрытие краденого и соучастие в преступлении исламским правом не признается преступлением».
— Как не признается?! — уже выходит из себя Равшан Курбанов. — Преступление есть преступление. Коран нас учит только добру.
Еще один тезис о том, что «выходцы из Средней (Центральной) Азии являются мусульманами с прочным усвоением бытовых норм ислама», содержащийся в разделе «Представители Кыргызстана в Петербурге», поверг Джамилю Баратову, председателя Киргизской национально-культурной автономии в Петербурге, в культурологический шок.
— В киргизской республике 84 национальности, разные религии, обычаи, — говорит она. — Для большинства киргизов, а в основном это те, кто приезжает в города из деревень, мусульманство — как фантик, сегодня им скажут: «Вы больше не мусульмане», и они легко согласятся с этим утверждением. О каком прочном усвоении бытовых норм ислама вы говорите? Это же чушь какая!
Бойтесь союзов молодых мужчин
Рассказу о самой многочисленной диаспоре в Петербурге (от 600 до 800 тысяч человек) — узбекской — в пособии отведена одна страница, большую часть которой занимает справочная информация о руководителе узбекской диаспоры с упоминанием названия его фирмы и бизнес-планах. Что это за персональный пиар бизнесмена за бюджетные деньги?
Авторы пособия нагружают читателя целым ворохом сугубо научных терминов. Вот лишь одна характерная цитата: «Преобладающее число представителей народов Дагестана и Северного Кавказа по традиции считаются мусульманами суннитской ветви ханифитского и шафиитского толков». А ведь пособие, напомним, предназначается для рядового состава, не имеющего высшего образования! (притом, что сам фраза безграмотная — после слова «ветви» пропущено слово «ислама»). Но, видимо, чтобы уже совсем запутать несчастных полицейских, текст с каждой страницей делается все более противоречивым. Авторы то разделят Дагестан и Северный Кавказ или Кавказ и Закавказье, то сведут их воедино. Поди разберись, что к чему относится.
Составители учебника как будто нарочно играют с читателями в шарады, затуманивая сознание, пряча смысл в завуалированных фразах. Ну кто поймет, что такое «союз молодых мужчин, реанимированных в условиях социальной дестабилизации на Кавказе в конце XX века»? «Молодые мужчины, испытавшие на родине жесткий диктат половозрастных норм, впервые оказываясь в Санкт-Петербурге и сталкиваясь с атомарностью социальной жизни мегаполиса, склонны демонстрировать формы асоциального поведения по отношению к женщинам или старшим», — говорится в учебнике. Но сказать полицейским прямо, что речь идет об организованных преступных группировках, авторы учебника постеснялись. Видимо, это выглядело бы нетолерантно.
«Написали, как умели!»
Автор учебника признался, что никогда больше не возьмется за такую работу
Один из авторов пособия для полицейских, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Российского этнографического музея Владимир Дмитриев, рассказал «МК» в Питере», как проходила работа над учебником.
— Как долго писалось это учебное пособие?
— С начала прошлого года. Это был заказ Комитета по внешним связям.
— Авторов выбирали по конкурсу, или это был персональный заказ?
— Персональный. В составлении пособия участвовали разные люди. Редактор Лариса Никифорова потом сводила все главы в одну книгу.
— Некоторые представители землячеств критикуют пособие, говоря, что в нем много фактических неточностей.
— Это, конечно, очень печально. Мне жаль…
— Из каких источников были взяты названия обществ, землячеств, фирм? В диаспорах говорят, что большинство из них уже не существует в природе.
— Мы опирались на имеющиеся справочники по национально-культурным объединениям Петербурга.
— Для чего вы пишете, что мусульманам нельзя показывать тело от пояса до голеней? Мне кажется, это никому не понравится.
— Телесный низ считается зоной интимной. И заставлять его обнажать ни в коем случае нельзя.
— Также же вы пишете, что левая рука у мусульман «нерабочая». Поэтому все действия они совершают правой рукой. Почему?
— Эта рука только для интимных оправлений, если уж совсем откровенно говорить — туалетная.
— Из вашего описания привычек мусульманина возникает впечатление, что речь идет о каком-то чудаке со странными правилами жизни. Почему все это нельзя было объяснить в пособии?
— Были, видимо, какие-то ограничения в объеме, поэтому информацию приходилось более лапидарно (кратко, сжато. — Ред.) преподносить.
— Тогда в чем заключается ценность информации об Алишере Хайдарове, бизнесмене, владельце коммерческой фирмы? Зачем цитируется его интервью, рассказывается о его бизнес-планах?
— Это лидер национальной узбекской общины, успешно вписавшийся в бизнес-среду Петербурга. Достаточно состоятельная фигура. И, наверное, если бы таких «вписавшихся» людей было больше, то, может быть, заработал бы институт посредников. На мой взгляд, это очень важно для налаживания связей между национальными культурами.
— К слову о посредниках: вы советуете полиции «подготовить к службе координатора по вопросу отношений с меньшинствами». Какого координатора?
— Это должен быть человек, который прекрасно знает все национальные диаспоры и группы, которые находятся на территории, работает с землячествами. Но это только рекомендации.
— По исламским канонам, сказано в пособии, человек не должен оставаться ночью в доме один, свет во время сна обязательно должен быть потушен. Какой практический смысл из этого знания должен почерпнуть полицейский? Он должен тушить свет в КПЗ на ночь и стараться не оставлять задержанного мусульманина там одного?
— КПЗ — это особое место. Но если есть возможность как-то… сделать более толерантно, то полицейские от этого только выиграют. Поймите, это только рекомендация.
— Еще одна цитата: «С полицейских объектов должны быть удалены все символы и публикации». Как ее понимать? То есть нельзя в кабинете повесить икону, положить на стол четки или плакат фольклорного ансамбля?
— Речь идет о вещах, которые могут иметь какую-то однозначную трактовку. Мы не можем требовать соблюдения этих правил. Мы призываем людей задуматься над тем, что мир гораздо более сложен и у каждого человека есть свое видение мира, которое может быть групповым. Вот над этим стоит подумать, что какие-то действия могут быть восприняты по-разному.
— Почему вы разделяете в тексте Дагестан и Северный Кавказ? Ведь Дагестан — это часть Северного Кавказа.
— Это традиция еще ленинградской школы этнографов — делить Кавказ на три историко-этнографические области: Южный Кавказ, Северный Кавказ и Дагестан.
— Почему?
— Для Северного Кавказа и Дагестана характерны разные природные условия. Дагестан — республика, в которой не произошло выделение политических, национальных, государственных образований. А на Северном Кавказе горская республика распалась, и теперь мы имеем целый перечень республик. Но есть разные квалификации. Московская школа не делит Северный Кавказ и Дагестан. Но это деление не должно никого разобщать.
— В пособии бросается в глаза избирательный подход к представлению о землячествах — отмечаются заслуги азербайджанцев и таджиков в Великой Отечественной войне и обороне Ленинграда, а про армян и грузин ни слова. Та же история с национальными праздниками. Про одни, к примеру, азербайджанский «праздник Ашура или десятый день месяца мухарамма» говорится, а про другие, не менее значимые, нет. Почему?
— Может быть, довлела точка зрения, что больше обострены отношения с мусульманской частью населения, поэтому получился такой крен.
— То есть грузин и армян обошли стороной в перечислении заслуг, потому что они христиане? Так специально задумывалось?
— Не думаю, что специально. Может быть, если бы мы все хорошо подумали, такого крена и не получилось бы. Но такая установка уделить повышенное внимание к мусульманскому Востоку, конечно, довлела.
— Но о тех же грузинах в пособии угрожающе сказано, что у них «развиты бытовые формы политологического сознания, основанные на националистических трактовках истории Грузии». О чем идет речь?
— Речь идет о ранней форме национального государства, объединенном государстве эпохи Давида Освободителя и царицы Тамары. Но эти моменты полицейским не стоит особенно задевать, когда разговор заходит об истории. Надо проявлять максимум уважения к исторической памяти, даже если ты в этом не сильно ориентируешься.
— Опять повторю вопрос: почему это никак не объяснено в пособии?
— Та-а-ак… А теперь мы с вами будем говорить о самом главном. Никакое учебное пособие не в состоянии заменить собой нормальный этнографический всеобуч. Мы можем обозначить только какие-то моменты. По каждому из них по-хорошему нужно создавать целую систему образования.
— То есть данное учебное пособие — это набор тезисов?
— Да, безусловно. И, как всякие тезисы, они могут иметь двоякую трактовку.
— Пособие написано сложным академическим языком, с частым использованием научных терминов — интолерантный, автокефальный, атомарность. Вы считаете, рядовой полицейский состав сможет понять, о чем идет речь?
— Что называется, как умели. Как умели, так и написали.
— Вы довольны тем, каким в итоге получилось учебное пособие?
— Не сказал бы, что доволен. К сожалению, был ускоренный темп подготовки.
— Одного года было мало?!
— Я не про это. Нужно было скомпонованный текст посмотреть более внимательно, всем авторским коллективом собраться, обсудить. Я расцениваю эту работу как первую, заявочную. Естественно, критика неизбежна.
P. S. Уже после интервью ученый признался, что больше никогда не возьмется за подобный заказ. Это был его первый и последний опыт. «У меня и своей работы много», — сказал Владимир Дмитриев. Такое отношение к созданному им же учебному пособию о многом говорит. Впрочем, претензий к нему меньше всего. Научные сотрудники сидят на государственном жалованье и, как многие, подхалтуривают. Вопросы не к исполнителям, а заказчику — Комитету по внешним связям, оплатившему (сумма авторских гонораров и затраты на верстку и печать неизвестна) учебник по толерантности для петербургских полицейских.
