Эстафета горя
В катастрофе под Донецком Алексей и Марина Штейнварг потеряли двух своих маленьких дочерей — Аню и Машу — и родителей Марины. Но они смогли начать жизнь заново, и после трагедии у пары появилось еще трое детей.
Позже Алексей и Марина создали общественную организацию для оказания помощи пострадавшим в авиакатастрофах. Назвали ее «Прерванный полет». Тогда они даже не думали, что им придется переживать свое горе так остро и сильно еще раз спустя девять лет вместе с сотнями других горожан.
В субботу, сразу после ужасных новостей, несколько активистов «Прерванного полета» поехали в гостиницу, где был развернут штаб для родственников так и не вернувшегося домой рейса.
— Меня эта трагедия очень сильно выбила из колеи... Такое ощущение, что опять вернулись в ужас 2006 года, — рассказала «МК» в Питере» Марина Штейнварг. Она сообщила, что за последние дни в их центр помощи уже обратились несколько человек за поддержкой.
— Услышав о катастрофе, я сразу подумал: «Это опять произошло с Петербургом!» Потом пришла мысль, что мы можем помочь, поделившись нашим печальным опытом, — вспоминает Алексей. — Сейчас у родственников погибших главная и единственная задача — опознать своих детей, родителей, жен, мужей. Потом, после похорон, многие осознают в полной мере свое горе и захотят поговорить. Сейчас нам звонят люди, которые находятся рядом с ними, и спрашивают совета, как себя вести в такой ситуации.
Сам потерявший в авиакатастрофе двоих дочерей Алексей уверен: главное — не отворачиваться от убитых горем людей.
— Сейчас знакомые и друзья поделятся на тех, кто принимает и не принимает эту беду. В свое время мы столкнулись с тем, что люди даже переходили на другую сторону дороги, увидев человека, трагически потерявшего кого-то из близких. Хотя до этого они с ним чуть ли не ежедневно здоровались. Люди боятся встретиться с горем: а вдруг с ними произойдет то же самое? — пытается найти объяснение такому поведению Алексей. — Необязательно лезть с объятиями и слезами, просто продолжайте общаться. Когда человек сам захочет вам рассказать о своем горе — выслушайте.
Предупреждает Алексей Штейнварг и о возможном непонимании со стороны знакомых и коллег в первые годы после трагедии.
— На ваш рассказ о своем горе они могут сказать: почему тебе помогли, заплатили, а мне нет, хотя у меня тоже случилось то-то и то-то? Кто-то просто начинает завидовать выплаченным компенсациям: мол, кредит закроешь, машину купишь и т. п.
Глава семьи Штейнварг говорит, что часто утешающие произносят: «Я тебя понимаю!» — и слышат в ответ резкое: «Тебе этого не понять!»
— С нами такой ответ не проходит. Мы действительно понимаем и знаем! — печально констатирует он.
Детям Алексея и Марины сейчас уже 4, 8 и 10 лет.
О погибших сестренках мама и папа ребятам уже рассказали. Пока это понятный им минимум информации, но, когда дети подрастут, родители обещают, что ответят на все их вопросы. Ведь Татьяна, Наташа и Виталик обязательно захотят знать, какими были Аня и Маша. Штейнварги берут детей с собой, когда ездят на кладбище, не прячут от них фотографии девочек и бабушки с дедушкой.
«Я как будто вернулся на 9 лет назад»
На разбившемся под Донецком лайнере с бортовым номером RA-85185 летели сын, внук и невестка петербуржца Георгия Ефименко. Незадолго до авиакатастрофы у него умерла жена.
Оставшись один, он стал собирать близких людей остальных погибших. Добыл их номера телефонов: вместе легче было переживать горе. Георгий перепоручил свой торгово-закупочный бизнес старшему сыну Руслану, а сам погрузился в общественную работу. Он даже не думал, что сможет когда-нибудь создать новую семью. Но вышло так, что в 2008 году у него родилась дочка. От Светланы, родной племянницы его безвременно ушедшей жены. Дочку Георгий назвал в честь погибшего внука — Владой.
Страшная новость о крушении самолета, летевшего в Петербург из Египта, застигла Георгия в Эрмитаже, куда он отправился вместе со своей первоклассницей-дочкой в первый день осенних каникул.
— Мне позвонил старший сын и огорошил, — вспоминает Георгий Ефименко события роковой субботы. — Я сразу набрал Комитет по соцподдержке. Мне сказали, что если мы хотим, то можем поехать в штаб в гостиницу. Конечно, мы поехали!
Об увиденном и вновь пережитом Георгий без боли говорить не может, голос его начинает дрожать:
— Я как будто вернулся на девять лет назад. В гостинице запах стоял такой, как тогда, в 2006 году, на третьем этаже в аэропорту Пулково. Горе, наверное, делает людей одинаковыми. Я смотрел на плачущих горожан и видел в них нас. Казалось, мы даже внешне с кем-то похожи. Когда я звонил своим друзьям, потерявшим родственников в 2006 году, то многие из них отвечали мне со слезами. Мы восприняли новое горе как свое.
Страсбургский суд не помог
Георгий Ефименко — один из тех родственников, кто не смирился, что дело по рейсу «612» быстро закрыли. Он вместе с десятками других пострадавших обращался в Страсбургский суд.
«На вопрос, зачем он продолжает тяжбу с нашими чиновниками и что изменит решение Страсбургского суда, Ефименко ответил, что для него лично — ничего. Близких не вернуть. Но для сотен людей, которые могут потерять своих родных по чужой вине, это изменит многое. Ведь виновны в трагедии не только пилоты, допустившие ошибку, но и те, кто довел нашу авиацию до такого состояния, когда крушения лайнеров стали чуть ли не обыденностью. Если начальники авиакомпании ответят за свои преступления, остальные будут относиться к работе по-другому», — сказал Георгий три года назад в интервью «МК» в Питере».
Тогда на европейскую Фемиду председатель совета общественной организации «Прерванный полет» Ефименко возлагал большие надежды. Однако им так и не суждено было сбыться — четыре года назад Страсбургский суд отказался рассматривать дело потерпевших в Донецкой трагедии. Причем без объяснения причин.
Сегодня главная радость для Георгия — его дочурка Влада. Девочка уже третий год занимается спортивной гимнастикой.
— Она у меня шустрая и веселая, — с нежностью и гордостью говорит Георгий Ефименко. — Конечно, скоро я расскажу ей о том, что произошло в 2006 году. Хотя немного она знает уже и сейчас — вместе со мной ходит на кладбище и понимает: там похоронен ее брат.
Крушение ко дню поминовения
Ежегодно в начале ноября в Дмитриевскую субботу (день всеобщего поминовения усопших) родственники жертв рейса «612» встречаются в часовне аэропорта Пулково, где проходит памятный молебен. Соберутся они и в эту субботу — 7 ноября. Вот только по трагическому стечению обстоятельств молиться будут не только за своих ушедших близких, но и за новые души, которых забрало небо.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
