«Широков у меня сидел бы на лавке»
— Прокомментируйте приход в «Зенит» Андре Виллаша-Боаша?
— Я всегда был против легионеров-тренеров. Но с легкой руки Мутко в «Зенит» пригласили Петржелу, и пошло с тех пор — то одного, то второго, то третьего, как перчатки меняют, и это неправильно. Потому что они приезжают сюда за деньгами. А наши тренеры работали очень добросовестно, вдумчиво, внимательно. Мы не только тренировки проводили, мы воспитывали ребят. Всех заставляли учиться, все мои футболисты и в Ленинграде, и в Тбилиси, и в Луганске окончили вузы. Я следил за их учебой и требовал, чтобы они посещали обзорные лекции. А Дик Адвокаат сказал: «А меня не интересуют, что они делают, мне важно, чтобы они у меня тренировались хорошо». Тренироваться-то они будут, из кожи вон лезть, чтобы в основу поставили. Но вот что они делают после тренировки, нарушают ли режим, Адвокаата уже не волновало. А отсюда травмы на тренировках бесконечные.
Дисциплина отражается на игре. Мы удивляемся: почему столько брака, почему проигрываем борьбу, почему плохо выходим из обороны в атаку и, наоборот, после потери мяча не идем с боем. И получается цепь ошибок. А все оттого, что игроки не в форме.
Современный футбол — это высокая функциональная подготовленность, игра на пределе возможностей. Это быстрые скоростные атакующие действия, быстрые фланговые атаки, быстрая игра в одно касание в середине поля...
Вот мы хвалим Широкова. Правильно, он выдающийся игрок. Но я ему говорил: «Роман, ты бы сидел у меня на лавке». Потому что мало одного паса хорошего, надо больше активных действий на поле». Так в Европе играют все футболисты. Они все участвуют в атакующих действиях. И после потери мяча все возвращаются назад. Даже Месси и Роналду бегут к своей к штрафной. А Аршавину, например, пришлось покинуть «Арсенал», потому что он мог играть, только когда у него мяч. Участия в борьбе он не принимал — на это не хватило функциональной готовности. Опять же, из-за нарушений режима.
Воспитание Заварова
— Почему иностранные тренеры в Англии, Италии, Испании могут подготовить многофункциональных игроков, а у нас в России — нет?
— Потому что есть профессиональный футбол и любительский. У нас профессионалов — раз-два и обчелся. Вот Ловчев был профессионал. Я как-то в Бразилии вышел на пляж рано утром, а он бежит, готовится к игре. Но его никто не заставлял. А наши — заработают миллион — и давай, гуляй. А профессионал, заработав первый миллион, думает о втором и третьем.
У нас привыкли всегда нарушать режим, вот и маемся. Я своих воспитывал, по-отечески относился. Приходил к ним домой, беседовал с ними. Знал о них все — как относятся к семье, к жене, к детям. Разные случаи были. Я, например, даже ночами мог нагрянуть. Потому что доверяй, но проверяй. А этих иностранных тренеров не интересует ничего абсолютно. Был случай у нас в Ленинграде. Время — час ночи. Футболистов нет дома. А я в машине сижу — жду. Смотрю, подъезжает автомобиль. Выходят все веселые. Я не стал с ними разговаривать. Утром помощнику говорю: веди их сюда. А он мне: не идут, боятся, что ты их отлупишь. Лупить я никого не стал, но посадил на неделю на карантин на базу.
Я из Александра Заварова так человека сделал. Он великолепный игрок, но его менталитет и недовоспитание не позволяли ему раскрыться. Приходилось бороться и воспитывать.
Сижу в гостинице. Дверь в номер Игоря Гомулы и Сашки Заварова закрыта, а их нет. Они пьяные лезут по дереву на второй этаж. Да еще смеются, мол, Зонин седьмой сон видит. А я свет включаю, говорю: «Не повезло вам, Зонин-то не спит». Заваров так сразу испугался: «Шо, — говорит, — случилось, мы нормальные». «А не «шо», — отвечаю. — Еще раз увижу — кудри твои будут на полу, а ты пойдешь в спортроту». Друг его Игорь там и оказался в итоге. Иногда и устрашающие меры принимать надо, на некоторых футболистов наших только так и можно воздействовать.
Сейчас в «Зените» из футбольного городка сделали стоянку. Сколько там машин. Кошмар! А надо так: сели в автобус — поехали на игру. После игры вернулись на базу — отдыхают, в бильярд играют, спят, просто общаются — на свое усмотрение, но на базе. Футболисты жаловались, мол, у Зонина — как в тюрьме.
А я и отвечал: «Вы, ребята, вести себя еще не умеете. Выиграете — на радостях поддаете, проиграете — с горя. Так что вас после игры оставлять нельзя».
Поэтому тренеров-легионеров к нам брать бессмысленно. Они занимаются только тренировочной работой и игрой. А предшествовать этому должна высокая сознательная дисциплина.
В «Зените» должны лелеять Семака
— Виллаш-Боаш сказал, что будет как Петр I — строгим и требовательным.
— Боаш провел одну тренировку пока. Все, кто на ней был, молчат, никак не отзываются. Но он заявил, что не будет у него, как у Спаллетти — мол, слушайте меня, иначе мигом разгоню. Но так можно и всю команду разогнать. Да, тренер должен быть царем Дамоклом, чтобы каждый спортсмен чувствовал: судьба его висит на волоске, который дамоклов меч может перерубить в любую минуту. Но надо мудро подойти к каждому игроку, с каждым побеседовать и не по одному разу.
В Грузии тоже люди колоритные, сложные. В тбилисском «Динамо» как-то дело было. На 15 секунд опаздывают Рамаз Шенгелия и Тенгиз Сулаквелидзе. «Все, — говорю, — ребята, снимаем с зарплаты по полтиннику». А они давай возмущаться. «Спокойно, — отвечаю, — если я опоздаю на две секунды, то две зарплаты моих берите и делайте с ними что хотите».
Конечно, должна быть сознательная дисциплина. В «Зените» я в свое время смог этого добиться. Вот как-то провожу я установку на игру, начальство сидит тоже слушает. А капитан команды, Владимир Голубев, меня перебивает, говорит: «Извините, мы тут с ребятами подумали и предлагаем корректировки в установках на игру». Я посмотрел — хорошие корректировки, продуманные, проработанные. Отвечаю: «Ты прав, так и поступим».
Выходим, начальство мне выговаривает: «Как такое может быть, на установке игрок перебивает тренера, что это за дисциплина?» А я и отвечаю: «Это самая высокая дисциплина — это сознательная дисциплина». А чтобы спортсмены могли такие предложения делать, их надо учить не только практике, но и теории. Надо, например, самому футболисту понимать направленность тренировки и контролировать ситуацию, чтобы не допустить перенагрузки. А сейчас смотрю: туда-сюда бегут, рывки какие-то делают. Ну, это же прошлый век. Головой как не умели, так и не умеют играть. Вечно спорят — почему мяч не так полетел. Тренировки надо проводить на научной основе.
И от травм и бардака есть «лекарство». Я применял специальную методику, чтобы оценить физическое состояние спортсмена и узнать, был ли он накануне поддатый — методику вариационной пульсометрии (основной принцип метода — математический анализ сердечного ритма, применялся в СССР в космической медицине и чуть позже для контроля подготовки элитных спортсменов. — Ред.). Показатели у каждого спортсмена разные. Но они должны приходить в норму за сутки после физической нагрузки. На основе этой методики защищены докторские диссертации. А иностранные тренеры и не знают ее.
— Среди российских тренеров можете назвать человека, который может стать наставником «Зенита»?
— Это Сергей Семак. Он учился еще у меня в Луганске, в интернате, который я создавал. Семак — трудолюбивый человек и большой умница. Где он только ни работал и за каждым тренером всегда записывал, так же как и Садырин. И у него отличные личные качества. Тренер должен быть и педагогом, и дипломатом. А Семак бывал за границей, умеет выступать и говорить по-английски. И он отличный воспитатель — у него семеро детей. Вот если бы у меня сейчас семеро детей бегали по квартире, я бы не знал, что делать. А он управляется. Я Митрофанову говорил: да дайте вы ему доработать до конца сезона. Не надо сразу шарахаться из стороны в сторону. Ну, возьмете Боаша, так он же не знает совершенно духа команды, что собой каждый игрок представляет. А Семак знает изнутри — все от и до.
Я сказал Митрофанову, что Семак — это будущий главный тренер «Зенита». И надеюсь, он меня послушает, поймет, что Сергея надо лелеять, беседовать с ним, а не отрываться, сидя в своем кабинете. Да и с Боашем надо говорить почаще, добиваться того, чтобы знания передавал. Иностранные тренеры ведь уезжают и ничего не оставляют — ни конспектов, ни программ. Все так поступали. И Виллаш-Боаш — это калиф на час.
Фото: Замира Усманова
