Итоги мужского праздника
Эта трагедия произошла 24 февраля 2013 года. Около 6 утра две компании молодых людей не поделили узкий тротуар на набережной канала Грибоедова. Евгений Дмитриев с двумя друзьями шел после празднования 23 февраля из ночного клуба. Марат Мусаев с двумя приятелями возвращался после трудовой ночи в клубе «Циркус», где он подрабатывал охранником. Две группы столкнулись на набережной канала Грибоедова. Слово за слово, в итоге кто-то из противоположной компании ударил 28-летнего Мареша. Тот упал, ударился об асфальт и через три недели скончался в больнице.
Евгений Дмитриев был довольно известным человеком в околофутбольных кругах. Сочувствующие не только устраивали акции и сбор средств в поддержку семьи погибшего, но и организовали группу в Интернете, которая должна как бы контролировать ход следствия (через гласность, общение с адвокатами и пр.). К тому же трагедия пришлась на пик обострившегося конфликта петербуржцев с многочисленными приезжими. Так что «дагестанский» след преступления придавал делу еще большую остроту. Сотрудникам Следственного комитета Центрального района нужно было ответить всего лишь на один вопрос: кто нанес роковой удар?
Уже буквально через день после гибели Мареша было названо имя подозреваемого — охранника «Циркуса» осетина Ильи Хубаева, выросшего в Петербурге. Куйбышевский суд взял его под стражу. Потерпевшие — брат и друг погибшего — указали, что именно он нанес роковой удар. Правда, вскоре выяснилось, что Илья ни в чем не виноват и в момент преступления вообще находился в другом месте.
— Свидетели рокового удара просто обознались в первый раз, ведь трагедия произошла за считаные секунды, — говорила тогда «МК» в Питере» адвокат потерпевших Тамара Соседкина.
Вскоре оперативники прибыли в Дагестан за другим подозреваемым — 23-летним Маратом Мусаевым, тоже охранником клуба «Циркус». Свидетели опять «уверенно его опознали». Мусаев же заявил, что не виновен. Да, он был в той компании, но бил вовсе не он. Следом объявился третий уроженец Дагестана из той компании — Исламбек Алиев. Он сам пришел к следователям и написал явку с повинной. Но только его «кандидатуру» отмели, посчитав, что Исламбек зачем-то себя оговаривает. И под суд отправился именно Марат.
«В изоляторе — как в санатории»
Первое заседание суда вызвало большой резонанс. Явилась целая толпа зрителей и журналистов. Однако ажиотаж спал, когда объявили, что слушания переносятся в связи с неявкой потерпевших. Мусаев удивил тем, что не стал прятаться от объективов, как это обычно делают большинство подсудимых, и неожиданно для журналистов согласился ответить на вопросы. Он заявил, что не виновен, что настоящий виновник написал явку с повинной.
— А как с вами обращаются в изоляторе? — спросил журналист.
— Как в санатории, — сообщил Мусаев. — Читаю, размышляю.
Когда заседание закончилось, адвокаты раздали интервью, и толпа разошлась, в судебном коридоре остались только пожилая пара и юноша — родители Мусаева, приехавшие из Дагестана, и его близкий друг Джамал Бадрутдинов, который в ту роковую ночь был рядом с Маратом. Прежде они не общались с прессой.
Невидимые лица
— Я близкий друг и ученик Марата — он меня тренирует по восточным единоборствам. Мы вместе живем, — поведал «МК» в Питере» Джамал Бадрутдинов. — В то утро я зашел за Маратом на работу, чтобы пойти позавтракать, а потом — на тренировку. С нами был Исламбек Алиев, это дядя нашего приятеля, взрослый человек, ему лет за тридцать. Мы шли втроем и на узком тротуаре столкнулись с ребятами (имеется в виду компания Мареша. — Ред.). Возникла словесная перепалка. Многим не понравится, что я скажу, но они были заметно пьяными.
Я не хочу повторять их слова, но они были довольно грубыми. Хотя и не касались нашей национальности. Мы стали обходить их слева, и кто-то ударил Марата по затылку (из-за узости тротуара я шел с ним плечом к плечу и почувствовал, как он «подсел» от удара). Далее, судя по всему, Алиев ударил Евгения. Когда я обернулся, тот уже лежал на асфальте. Говорят, что мы даже не подошли к упавшему. Но это не так. Мы подошли, увидели, что крови нет, подумали, что с ним все в порядке, и отправились дальше, на Невский. Вплоть до ареста Марата никто из нас не знал, что парень погиб и что возбуждено дело.
По словам Джамала, первый подозреваемый Илья Хубаев не был с ними в приятельских отношениях. А Марат вообще работал в «Циркусе» всего несколько смен. Так что о том, что Илья арестован, ни Мусаев, ни Бадрутдинов, по его уверению, тоже не знали.
— Как только Алиев узнал, что в Петербурге арестовали Марата, то пришел и заявил, что это он ударил, — говорит Джамал.
Как и родители Мусаева, Бадрутдинов уверен, что следователи и потерпевшие просто не хотят признавать, что ошиблись во второй раз, и принимать во внимание явку с повинной Исламбека Алиева.
— Стоит ли так слепо верить опознанию друзей погибшего? Они столь же уверенно указывали на Илью Хубаева, а теперь вот на Марата. А меня, например, даже вспомнить не могут. На очной ставке с Константином Беляковым, одним из компании Евгения, я его узнал, а вот он меня — нет, — уверяет Джамал. — Говорят, что обвинение подтверждается видеозаписью с камер наблюдения, но там людей-то еле можно разобрать, не то что лица! Я видел эту запись — она очень плохого качества, даже смешно ее обсуждать.
«Если бы это был Марат, я бы встал на колени...»
— Говорят, что Марат сбежал из Петербурга после трагедии. Но журналисты просто перевирают факты. Он приехал к нам в Дагестан только 11 марта — потому что я получил звание почетного работника народного образования, вот и решили все вместе отметить, — сетует Аликпер Мусаев, отец Марата, в коридоре суда. — И вот сидим мы дома, пьем чай — и тут к нам врываются оперативники...
Родители подсудимого — оба учителя со стажем. Отец преподает физкультуру, а мать — музыку и географию. Им обидно, что их сын для многих петербуржцев стал «агрессивным дагестанцем, распускающим руки на улицах города».
— В обществе срабатывает стереотип: если боец — значит тупой силач. А Марат многим фору даст по любому предмету, — уверяет отец Мусаева. — Он обожает русскую поэзию — для него вообще русский язык родной, мы дома только на нем говорим. Марат — фанат Есенина. Вот пример расскажу: однажды он с приятелем ехал в автобусе, и тот матерился, а пассажирка-бабушка им сделала замечание. Марат извинился и говорит: «Чем могу загладить свою вину? Давайте я вам Есенина почитаю?» И всю дорогу до конечной остановки он читал стихи, собрав толпу вокруг себя. Он хоть и мастер восточных единоборств, но не из тех, кто будет распускать руки. Да и за учебу в Петербурге он держался.
Марат сейчас на пятом курсе Санкт-Петербургского университета сервиса и экономики. А охранником он устроился, чтобы оплачивать учебу младшего брата в Саратовской медицинской академии... Если бы я знал, что это он виноват, сам бы пошел к родителям погибшего, встал перед ними на колени и вымаливал прощение. Но мой сын не виновен. Какой мотив Алиеву оговаривать себя? Почему не хотят его арестовать? За девять месяцев в деле поменяли шесть следователей, они никак не могут все склеить и скрыть свои ошибки...
Сторонники Дмитриевых, в свою очередь, считают, что суд сможет разобраться в этом запутанном деле. Новое заседание состоится 23 января. Но уже сейчас очевидно одно: 28-летний молодой человек погиб из-за пустяка, бессмысленного конфликта, которого можно было легко избежать.
Фото Михаила Огнева
