Вслед за рыбой ушли рыбаки
— На недавнем форуме-диалоге вы говорили, что обеспокоены состоянием планктона и рыбы в Копорской губе.
— Вблизи атомных станций существует так называемое тепловое загрязнение. Каждую секунду ЛАЭС забирает из Балтики 200 кубометров воды, подогревает ее на 10 градусов и выбрасывает обратно. Для традиционного фитопланктона, который обитал в Финском заливе, оптимальная температура от +15 до +20 градусов, но из-за работы ЛАЭС вода подогрета на 10 градусов.
И мы получаем тропики, в которых активно развиваются сине-зеленые водоросли и подавляют традиционные водоросли, к которым привыкла рыба. Но даже если рыба и нерестится в неблагоприятной среде, то мальки вместе с водой попадают в водозаборники ЛАЭС. Когда я работал в лаборатории в 80-е годы, мы подсчитали, что в год от 400 тысяч до 1 миллиона мальков рыб погибает от водозаборников.
— Более поздние данные есть?
— Нет, 10 лет назад лабораторию закрыли. Но воспроизводство рыбы подорвано, это уже ясно и так. Причем не только из-за ЛАЭС. В соседней губе идет массовое строительство портов, вода загрязняется нефтепродуктами, углубляется дно. Все вместе и изменило воспроизводство рыбы. Еще 20 лет назад на берегу Финского залива было четыре рыбоперерабатывающих завода. А сейчас их нет. Целая инфраструктура прекратила свое существование.
— Заводы закрылись из-за сокращения рыбы?
— Во-первых, проблема в нехватке сырья, то есть рыбы. Во-вторых, вся береговая линия превратилась в сплошную портовую зону. Пришел бизнес, который разрушил традиционный уклад местного населения, вытеснил рыбаков. Последний завод был закрыт в Сосновом Бору четыре года назад. И те поселки, которые жили рыбой, рыбопереработкой, доставкой, экспортом, остались не у дел.
— Вы не думаете, что развитие атомной отрасли, строительство портов — это необратимый и естественный процесс? Города расширяются, промышленность растет, деревни исчезают с карт. Это тенденции современной жизни.
— Отчасти вы правы, но я не могу согласиться с тем, что в принятии решений не участвуют те люди, которые живут на этой территории. Я считаю, что нужно оценить, какие части южного берега Финского залива могут принимать индустриальную нагрузку, какие необходимо сохранить в виде заказников, какие должны быть рекреационной территорией. Должно быть такое планирование, в котором участвовали бы и муниципальные власти, и общественность, чтобы найти компромиссное решение. Сейчас этого не происходит.
Проект «Соснобыля»
— Какие основные проблемы и возможный ущерб для природы вы видите от эксплуатации ЛАЭС и строительства ЛАЭС-2?
— На новой станции ЛАЭС-2 для охлаждения реакторов планируют использовать не прямоточные системы с забором воды из Финского залива, а «влажные» градирни. То есть воду будут не подогревать и выбрасывать обратно в залив, а испарять в этих градирнях. Фактически в атмосферу ежесуточно будет поступать 200 тысяч тонн воды. У нас есть документы, подтверждающие, что сейчас воздействие градирен на окружающую среду занижено. Например, мы считаем, что они будут захватывать токсины, которые выделяются старой станцией (она будет функционировать до 2026 года, а градирни начнут работать с 2015 года). И в случае радиоактивных аварий и выбросов в Копорскую губу эти вещества могут быть захвачены новой станцией и распылены над Сосновым Бором.
— А если аварийную ситуацию не допустят, есть поводы для опасений?
— В условиях нормальной эксплуатации нас волнует следующее: эти градирни расположены всего в сотнях метров от линии электропередач в 750 киловольт, которая обеспечивает транспортировку электроэнергии от старой станции к потребителям — в Петербург и Финляндию. Когда запустят новую станцию и будет выбрасываться большое количество воды в атмосферу в зимнее время, то пар может вызывать обледенение линии электропередач.
Из-за большого количества льда может произойти обрыв проводов. «Ледяные дожди» год назад в Москве многое обесточили. В случае обрыва этих линий электропередач Питер лишится половины мощности электроэнергии. Но это не только проблема энергоснабжения. Аэропорт или жилой дом без электроэнергии не такая большая беда по сравнению с АЭС.
Для Соснового Бора это будет постоянным фактором риска. ЛАЭС, которая не сможет передавать электроэнергию в сеть, должна будет останавливаться в аварийном режиме. Как только реакторы встанут, необходимо будет в течение несколько дней их охлаждать, а для этого нужны внешние источники энергии. На этот случай на станции есть дизель-генераторы, запуск которых, будем надеяться, сработает, но вот на Фукусиме не сработал. И я волнуюсь, что прямо здесь, в Сосновом Бору, может случиться свой «Соснобыль».
— Чем можно заменить «влажные» градирни?
— В мире, и в частности в России, на Билибинской АЭС, существуют «сухие» градирни. Они не испаряют воду, а охлаждают реактор потоками воздуха. Но имеют свои «денежные» минусы. Воздух раз в 10 менее эффективен с точки зрения охлаждения. Испарять воду экономически значительно выгоднее. К тому же «сухие» градирни более высокие и громоздкие, но эксплуатационные расходы на них меньше, потому что «влажные» градирни надо будет чистить от наросшего ракушечника.
«Сухие» градирни — дорогие, и они ухудшат показатели добычи электроэнергии. Если ЛАЭС имеет КПД 30 процентов, то показатель у новой станции с «сухими» градирнями будет меньше процентов на 5. Но это будет платой за меньшее воздействие на природу.
«Не верю «Оке»!»
— Эксперты «Оки» сделали заключение, что «влажные» градирни безопасны?..
— В Сосновом Бору прошло четыре экологические экспертизы. И почти все проведены московскими организациями. Все они зарегистрированы как общественные, но там есть чиновники и эксперты атомной отрасли. И я думаю, что Хасиев из «Оки» и Грачев из «Экологического движения конкретных дел» дали свои заключения потому, что имеют финансовую поддержку от «Росатома», что бы они ни говорили.
— Но Хасиев уверяет, что они не финансируются «Росатомом».
— Мы в «Зеленом мире» в это не верим. По положению на ЛАЭС может быть проведено две экспертизы. И, когда я хотел от имени «Зеленого мира» сделать такую экспертизу, мне сказали, что мы опоздали — уже две организации зарегистрированы. Их впустили на целый год, а нам даже фотографии на объекте сделать не дают, поэтому я считаю, что они работают на «Росатом». Иначе откуда у них деньги.
— А откуда у «Зеленого мира» деньги на исследования? Руководитель «Оки» считает, что выступление против строительства «влажных» градирен — это лоббирование интересов венгерской компании, которая их производит.
— С таким же успехом я могу сказать, что они лоббируют интересы французских компаний. Потому что во «влажных» градирнях используются французские технологии.
Деньги на новое исследование по проблеме пункта захоронения радиоактивных отходов мы получили от Норвежского общества охраны природы. Но хочу сказать, что наши эксперты, выступающие против строительства «влажных» градирен, — это уважаемые люди, например, доктор технических наук, профессор Анатолий Еперин, бывший начальник ЛАЭС.
Кстати, наши эксперты проводили свои исследования на общественных началах. И никаких денег вообще ни от кого не получали. Кстати, они не утверждают, что строительство ЛАЭС-2 нужно срочно прекратить. Они говорят, что при том количестве объектов ядерной промышленности в Сосновом Бору «влажные» градирни опасны. К тому же они будут захватывать радионуклиды, выделяемые старой АЭС и научно-исследовательским технологическим институтом. И оседать эти радионуклиды вместе с паром будут в самом городе Сосновый Бор. Но наших экспертов не слушают, ссылаясь на две государственные и четыре общественные экспертизы.
— На недавнем экологическом форуме-диалоге в Сосновом Бору собравшихся неоднократно заверяли, что все выбросы на ЛАЭС даже ниже нормы.
— Да, я слышал. Но природу не обманешь. В конце 1990-х — в начале 2000-х годов в течение пяти лет генетики из Обнинска и экологи из радиевого института проводили цитогенетические исследования. Они выяснили, что частота генетических повреждений у сосен, которые произрастают в районе наших ядерных объектов «Экомет-С» и «Радона», в три раза выше, чем у сосен в Ломоносове в районе Ижоры. А в Сосновом Бору — в 2,5 раза выше, чем на границе с Петербургом. Это говорит о том, что даже при наличии минимальных выбросов радионуклидов происходят серьезные изменения в экосистеме.
Вскоре после выполнения работ лаборатория была закрыта. Раньше ее финансировал «Росатом», но потом там посчитали, что нецелесообразно ее содержать. Ведь она проводила исследования. Решили, что лучше отдать деньги на ЛАЭС, в НИТИ (Научно-исследовательский технологический институт им. А. П. Александрова), «Родон», «Экомет-С» — пусть сами себя контролируют. И каждый из этих объектов теперь говорит, что они все делают, не нарушая норм, и никаких проблем не существует. Но сосны говорят об обратном.
Да, каждый фактор воздействия сам по себе не является определяющим, но их сочетание создает эффект синергизма, когда каждый из факторов усиливает воздействие другого.
— А вы видите реальную альтернативу ЛАЭС?
— Атомные станции — это то, что рано или поздно уйдет из нашей жизни, чтобы не повторялись аварии. И речь не о том, чтобы немедленно все запретить. Но должны быть равные условия для развития всех видов энергии, в том числе тепловой, ветровой. Да, наверное, не стоит строить «ветряки», чтобы заменить ЛАЭС, но как раз под ней проходит аномалия, где температура пластов земли на небольшой глубине достигает 70 градусов, а это значит, что можно использовать геотермальную энергию. И мощности этой энергии во много раз превышают мощности ЛАЭС.
Фото - online47.ru
