«Шоу-бизнес нас победил»

Роман Виктюк репетирует спектакль о самой плохой певице в мире

Роман Виктюк приехал в Петербург по делам и остановился в президентском люксе гостиницы «Амбассадор». Из окна открывался шикарный вид на центр города, номер был забит дорогими безделушками и антикварной мебелью. Но режиссер так устал, что, казалось, не обращал внимания ни на что. К своему дню рождения, который будет в ноябре, Виктюк готовит новую постановку. И так занят репетициями, что почти не отвлекается на внешний мир. Слухи о премьере уже доползли до театральной питерской тусовки, но никто не знает, что же покажет главный провокатор российской сцены. Известно только, что женскую роль опять будет играть мужчина.

Роман Виктюк репетирует спектакль о самой плохой певице в мире

«Леди Гага фальшивит»

— Что за «бомбу» вы сейчас репетируете?

— Это американский автор Питер Куилтер, пьеса «Несравненная» о певице Флоренс Фостер Джекинс, которая жила в начале прошлого века. Умерла она в 1944 году. Это была самая плохая певица в мире. Человек без голоса, ритма, не попадавший ни в одну ноту и никогда не смущавшийся этим. Публика над ней смеялась, но Флоренс собирала полные залы. И говорила, что зрители невежи, что они ничего не понимают, а главное — не могут ощутить, что внутри она все слышит правильно.

Ее громила пресса, а Карузо считал уникальной. Он говорил, что в ней есть священный огонь. Та энергетика, которая оправдывает все. Флоренс поражала своей одержимостью. О ней до сих пор помнят, пишут пьесы, ставят спектакли. Кстати, перед смертью она выступила в «Карнеги-холл», был аншлаг, и хохот стоял сильнейший. Но она была счастлива, она «пела» с большой буквы «П», и остальное не имело значения.

— Таких персонажей и у нас на эстраде сегодня много!

— Много, но есть разница. Нарцисс всегда убежден, что он гениален. Но для моей героини это была не болезнь, а Вера. А сегодня люди придумывают себе гениальность, не соответствуют этому, но разыгрывают скандалы и усиливают свои недостатки, чтобы зарабатывать на этом. Шоу-бизнес победил, и в нем нет священного огня.

Ради денег создаются иллюзии, в них верит не только сам человек, но и зритель. А у Флоренс не было расчета, она была как ребенок. Она сама оплачивала свои выступления, выходила в шестьдесят лет в обтягивающем шелковом платье и с крыльями за спиной. И умерла она счастливой. Пьеса поставлена в 25 странах и имеет сейчас невероятный успех. Потому что фальшивая гениальность поглотила мир.

— Сейчас бы эту певицу назвали «городской сумасшедшей»...

— Нет, сказали бы, что она искусно создала свой имидж. Посмотрите на Леди Гага, что она вытворяет! У нее, конечно, есть голос, но в ноты она часто не попадает — я был на концерте.

— Как вы думаете, почему сегодня публика не распознает фальшивку на сцене?

— Потому что публика теперь на том же фальшивом уровне. И признаться в этом боится. Мало того, звезды специально себе придумывают влюбленности и пороки, допуская к таким своим проявлениям, до которых Флоренс никогда бы не опустилась. Меня шокируют наши деятели шоу-бизнеса каждый день. Певцы откровенно поют под «фанеру» весь концерт, и штрафовать их бесполезно.

А в Интернете есть записи их настоящего пения, где «звезда» только мычит. А харьковский губернатор Михаил Добкин, который матерился во время речи для предвыборной кампании?! Как это может быть? И он на этом строит свой рейтинг. Людям нравится степень его дебилизма, он сознательно это усиливает. Я его встретил в одном аэропорту, Добкин ко мне бросился, а я сначала не понял, кто это.

Но когда он заговорил матом, я закричал: «Я вас слышал». Он сказал: «Так тем более, вы должны радоваться встрече со мной!» Не он, а я, представьте! Так вот: вся пьеса «Несравненная» воюет против этого.

«Я сразу стал гением»

— Был ли в начале вашей карьеры период, когда над вами, как над Флоренс, смеялись?

— Нет, никогда. Мне сразу сказали: «Гений!» (Смеется.) Хотя я многое делал так, как хотел, а театр в то время обслуживал «систему». Но, как ни странно, на меня не было ни одной разгромной рецензии. Даже на скандальный спектакль по пьесе Людмилы Петрушевской «Сноб», который, как мне намекнули, нельзя было поставить при нашей жизни. А мне только скажи такое! Я пришел в студенческий театр МГУ, собрал профессоров и докторов наук, прочитал им пьесу.

«Мы в восторге», — сказали они. «Но лита (официальное одобрение партработника. — Ред.) нет, и разрешения не будет», — объяснил я. — «Все равно поставим!» Мы все сошли тогда с ума, и успех был невероятный. Правда, потом театр закрыли, а это был один из лучших театров того времени, родоначальником которого являлся Ролан Быков.

Но наш коллектив остался в памяти, и энергия тех спектаклей тоже! И вся пресса (даже газета «Правда») писала, как это замечательно. А главная партячейка Москвы говорила: «Нет». Никто из них не читал пьесу и не видел спектакль. Но все понимали, что того шума, который начался у кремлевских стен, быть не должно. А там была милиция, чтобы держать толпу, так было много народа. Студенческий театр МГУ, кстати, располагался в храме Святой Татьяны. К нашей чести, никогда не играли на том месте, где стоял когда-то гроб Гоголя.

— Вас называют театральным провокатором. Этот новый спектакль — провокация или размышление?

— Это наша боль. Понимаете, в искусстве исчезает воля к гармонии, тайна. А без нее нельзя. Нельзя вывернуть артиста наизнанку, все показать, это убивает чудо. И ставлю я «Несравненную» не ради провокации. Просто я делаю, что интересно. Тем более что пьесу про Флоренс у нас почему-то никто не знает и никогда не ставил. А мы даем весь ее вокал. И Дима Бозин, который будет играть героиню, на мой взгляд, способен постичь форму женской души.

— Думаете, мужчина это может?

— Поверьте, может. Ведь в женской душе есть такие заводи и глубины, в которые она вообще никого не допускает. Можно о них догадываться, о них писали и пишут, Набоков пытался постичь это через великую «Лолиту», но в конечном итоге смог только прикоснуться и ужаснуться. Одаренный мужчина-актер может туда нырнуть, ощутить, вынырнуть и попытаться об этом рассказать. Надеюсь, у Димы это получится. Сумел же он постичь душу Нуриева, хотя никогда не видел его живым.

«Смех — признак зависти»

— Как вам наш депутат Милонов с его крестовыми походами?

— Такой персонаж есть в этой пьесе, прямо живой Милонов. Правда, у Куилтера это женщина. Она с «миссией» идет по жизни и думает, что эту миссию на нее возложил Господь. Если бы я занимался сатирой или уничтожением таких людей, я повесил бы героине большой крест на грудь или дал ей его в руки. Я бы усилил христианские знаки в спектакле. Но... Что там Милонов! Тут же вспоминаю часы патриарха, а потом, на других фотографиях, другие часы — подешевле, или вообще руку без часов. И сразу думаю: «Боже мой! Ужас». Об этом тоже наша пьеса.

— И все-таки: почему, на ваш взгляд, Флоренс так травили?

— Она была на том олимпе, на который не смогли взойти остальные. А смех — это признак зависти. Смеются они оттого, что нет такой смелости и нет священного огня. А между тем этот «позор искусства» организовала общество любителей Верди и продвигала классическую музыку. Флоренс говорит нам: «Реализуйте себя всеми средствами, которыми можете!» И можно воспринимать это с юмором, можно негодовать, но нельзя отчаиваться. Сейчас обман часто возведен в ранг высокого искусства. Она же не говорила о высоком, она просто пела.

— Не получится ли так, что бездарные люди полезут на сцену еще сильнее, посмотрев вашу историю?

— Думаю, что нет. В финале она произносит текст, который заставляет людей задумываться перед тем, как начать реализовывать себя. Он трагический и юмористический одновременно. А главное — зрителю становится ясно все о фальши и подлинности таланта.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Популярно в соцсетях

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру