О памятниках, кровище и алкоголизме
Памятники всегда несут политическую нагрузку. Когда 18 ноября 2017 года Путин открывал в Крыму памятник Александру III, стало понятно, что мифологический вектор определился. Давно — лет десять назад — я спросил у Путина: «Владимир Владимирович, кто из наших государей вам ближе?». И высказал предположение, что Петр I. Он тогда ответил: «Нет, Леш, Екатерина II. Кровищи меньше, а дела больше». Это цитата. Как я понимаю, первые восемь лет (своего правления. — Ред.) он ассоциировал с Екатериной II. Отсюда Крым: собирание империи, расширение. Нынешний третий мандат Путина — или называйте его четвертым — безусловно реакционный в понимании российской исторической науки. Я думаю, он подыскивал себе матрицу между Николаем I и Александром III. Люди представляют себе эпоху Александра III как эру стабильности, патриархальности, союза царя и церкви, полной поддержки бюрократии. И это, насколько я понимаю, оказалось близко Владимиру Владимировичу. Рядом с ним находятся люди вроде отца Тихона (в миру Георгий Шевкунов, его называют духовником Путина. — Ред.) или Владимира Мединского (министр культуры. — Ред.), которые рассказывают ему про хорошего человека и примерного семьянина Александра III. Не вспоминая при этом, например, про алкоголизм императора. А он был. Сохранились мемуары его собутыльника Петра Черевина (генерал-лейтенант, последний глава Третьего отделения. — Ред.). Он вспоминает, как они с императором прятали фляжки с коньяком в голенища сапог, когда входила Мария Федоровна. Существует очень много свидетельств генералов, которые приходили к нему на доклад и слышали от Марии Федоровны предупреждение: «Только не пить с ним!». Это придумали не злокозненные советские или русофобские историки. Это воспоминания царских генералов! Так что Александр III был, безусловно, очень сложным человеком. Своей политикой — а он искренне считал, что делает как лучше — он закладывал мины, которые рванули в феврале 1917 года и привели к падению империи. Проблема его слабого сына Николая II заключалась просто в том, что он не умел разминировать. Очень подробно об Александре III и его политике мы рассказываем в новом выпуске журнала «Дилетант». Кстати, основной материал подготовил петербургский историк Даниил Коцюбинский.
О Первой мировой войне и Крыме
У любой исторической фигуры есть как огромные достоинства, так и катастрофические недостатки. Поэтому все, что говорил Владимир Владимирович об Александре III (на открытии памятника в Ялте, — Ред.) — это правда, но не полная. Она имеет обратную сторону. Например, президент упомянул о бурном развитии промышленности во времена Александра III. Что нужно для индустриализации в такой стране, как Россия? Свободные рабочие руки и свободный капитал. Первое обеспечил папа Александр II, который отменил крепостное право. А свободный капитал появился благодаря французским займам, которые и пошли на развитие промышленности. Но кто думал, что через 20 лет в том числе из-за этих кредитов мы втянемся в Первую мировую войну? А закончится все крахом империи.
Вместо привычного союза между Россией, Германией и Австро-Венгрией (так называемый «Союз трех императоров», соглашения заключались в 1873, 1881 и 1884 годах. — Ред.), который обеспечивал в Европе баланс сил, Александр III заключил договор с кредитором Францией.
На депешах из Берлина император писал о Бисмарке (первый канцлер Германской империи, — Ред.): «Скотина». Это любимая жена Мария Федоровна не могла простить Пруссии войну с ее родной Данией (конфликт 1848–1850 годов за обладание герцогствами Шлезвиг и Гольштейн. — Ред.) и подзуживала, что все немцы скоты. Это еще одна причина, почему мы изменили старым союзникам и переметнулись к французам и англичанам, с которыми весь XIX век бодались. В результате — война. А ведь государь должен думать вдолгую, просчитывать риски.
Мне рассказывали, что когда принималось решение по Крыму, к Владимиру Владимировичу приходили разные люди и предупреждали о возможных негативных последствиях. И он отвечал: «Я принял политическое решение, а ваше дело минимизировать риски. Для этого вы и работаете в правительстве». Может быть, легенда... Но минимизировать риски не удалось.
О том, как поссорился Александр Александрович с народом
Александра III называют миротворцем. Это, конечно, правда. Будучи сравнительно молодым человеком, он попал на Русско-турецкую войну 1877–1878 годов и увидел, как тысячами умирают солдаты. С тех пор война стала ассоциироваться у него не с победами, а со смертью. Государь говорил, что все Балканы не стоят капли крови русского солдата. Такая миролюбивая политика — это, конечно, хорошо. Но армия была государем очень недовольна. Офицерство не воевало, ордена давали неизвестно за что. До Александра III в Петербурге четыре раза в год устраивали парад всей гвардии и гарнизона. 100 тысяч маршировало в аксельбантах! Это было любимое зрелище горожан. Отменил! Армия нуждалась в реформах, в более современном оружии, в другой тактике. Но единственное, что сделал Александр, так это поменял форму (она стала удобной и недорогой. Исчезли блестящие пуговицы и яркие канты, которые на поле боя были мишенью. А на смену непрактичным узким брюкам пришли шаровары. — Ред.). Результат подобного бездействия — поражение в Русско-японской войне, а затем и в Первой мировой.
При Александре III династия поссорилась не только с военной бюрократией, но и вообще со всеми важными стратами общества.
Например, государь считал, что образование должны получать только представители высшего класса. Разночинцам же старались перекрыть путь в студенты. Поэтому, кстати, были отменены подготовительные гимназические классы. Все очень просто: чтобы поступить в гимназию, надо было сдать экзамен. А для этого нужен либо дорогой репетитор, либо бесплатные курсы. Если у семьи нет денег, то о личном учителе можно забыть. Остается один путь — подготовительные классы. Именно поэтому их отмена вызвала в обществе громадное разочарование. Отдельно оговаривалось и «недопущение» в гимназии детей евреев из низших сословий. Фактически Александр III начал политику «русского национализма». Он считал, что империю может сцементировать лишь русскость и православность. Во времена Александра III построить хорошую карьеру можно было только будучи православным. Более того, в окружении государя были советчики, которые считали, что люди с нерусскими фамилиями вообще не имеют права быть бюрократами. Редактор консервативной газеты «Московские ведомости» Михаил Катков в каждом номере атаковал министра иностранных дел Николая Гирса и министра финансов Николая Бунге просто потому, что они нерусские. Травля была такой оголтелой, что за царских министров вступился сам император!
При Александре III была и жесткая «языковая политика». Например, на территории Малороссии существовал запрет на украинский язык. Представьте себе поезд, следующий из Варшавы в Москву. Пока он едет по территории Царства Польского, вы можете говорить на украинском. Но как только оказываетесь в Малороссии, это становится уголовным преступлением. А ведь собственный язык и культура для любых народов — крайне важны. Возьмем Финляндию. При Александре III у финнов была определенная самостоятельность. В числе прочего, они имели свою конституцию и почту. В какой-то момент государь заменил финские марки на русские, чем спровоцировал огромное недовольство. Ведь марки — это часть истории. Кстати, впоследствии многие революционеры скрывались от властей именно в Финляндии.
Таким образом предпоследний император настроил против себя очень многих. Именно поэтому в 1917 году никто не выступил в защиту династии. В свое небольшое царствование (13 лет) Александр III заложил такие проблемы, которые «взорвались» через 20–25 лет.
КСТАТИ
Бегемота — в центр города
Министр культуры Владимир Мединский предлагал перенести памятник Александру III, который сейчас стоит во дворе Мраморного дворца. «Бегемота на комоде» — так в народе прозвали этот монумент — предлагали вернуть на площадь Восстания.
