Вопрос национальной безопасности
Если совсем просто, то теперь больницы и другие медучреждения не смогут закупать иностранные лекарства, если в России, а также в Таджикистан, Киргизии, Казахстане, Армения и Белоруссия уже есть два аналога иностранного препарата. Импорт будет разрешен только в случае, если собственный производитель разведет руками и не сможет предложить альтернативу. Ввели такое «импортозамещение» вовсе не из вредности.
— Мы все понимаем, что нужно развивать и поддерживать отечественную фарминдустрию, без которой нам не выжить, — говорит директор Санкт-Петербургского онкоцентра в Песочном, доктор медицинских наук Владимир Моисеенко. — Долгое время у нас вообще толком не было отечественных препаратов, и это нехорошо. Представьте, что завтра запретят ввоз импортных в Россия. И что нам делать? Вот и получается, что забота об отечественной фарминдустрии — это вопрос национальной безопасности. Недаром все более-менее развитые страны имеют собственных надежных производителей.
Проблема в том, что ни большинство врачей, ни их пациенты не очень-то верят в то, что в России есть те самые надежные производители лекарств.
— Еще пять лет назад у нас фактически не было никакой фармпромышленности, а сейчас нам говорят, что мы вскоре якобы будем готовы 90 процентов рынка наполнить (согласно федеральной целевой программе развития фармацевтической промышленности, это произойдет к 2020 году. — Ред.)! — говорит президент Лиги пациентов, член Экспертного совета при Правительство РФ РФ Сергей Саверский. — У Минздрава волшебная палочка, что ли? Проблема еще и в том, что никто толком не знает, насколько наши лекарства хуже зарубежных. И хуже ли. Потому что еще совсем недавно никаких отечественных препаратов толком и не было. Непонятно, способны ли наши производители к лекарственному обеспечению в масштабах страны. Надлежащей оценки этому также нет. Вот и получается, что этот запрет напоминает выпущенного джинна из бутылки: последствия предугадать невозможно.
Лечит или калечит?
Первыми панику подняли врачи-онкологи. В отсутствие зарубежных препаратов они будут вынуждены лечить пациентов российскими дженериками (аналоги, копии оригинальных зарубежных препаратов, которые практически не отличаются от них по составу, но имеют другое название. — Ред.).
— У нас есть как положительный, так и отрицательный опыт работы с отечественными препаратами, — говорит один из лучших детских онкологов России, заместитель директора Федерального центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Димы Рогачева Алексей Масчан. — Проблема в том, что подавляющее большинство предлагаемых лекарств клинически не проверялись, и, следовательно, никакой уверенности в их безопасности и эффективности нет. Это особенно трагично в таких областях, как гематология, онкология, медицина критических состояний.
— Большинство российских, европейских и североамериканских производителей противоопухолевых препаратов получают субстанцию (что-то вроде теста, из которого «лепится» лекарство. — Ред.) из Индии и Китай, — добавляет Владимир Моисеенко. — Это нормально, потому что производство этих веществ — высокотоксичное. И фирмы уже должны очистить эту субстанцию от всевозможных примесей. Качество этой работы влияет на эффективность и токсичность препарата. Для того, чтобы сказать, хорошее получилось лекарство или нет, необходимо провести клинические исследования. То есть досконально сравнить, допустим, какой-либо отечественный дженерик с оригинальным зарубежным лекарством. Но этого никто не делает, потому что подобные исследования требуют много времени и еще больше средств.
Для пациентов, которые болеют, например, раком, лечение такими препаратами низкого качества чревато непредвиденными осложнениями (зачастую они становятся сюрпризом и для самого врача) или даже смертью.
— Прежде всего меня волнуют больные с излечимыми опухолями. Например, с лимфомами, раком яичек, — говорит Владимир Моисеенко. — Здесь качество препаратов невероятно важно! При правильном лечении некоторые виды опухоли можно вылечить в 95 процентах случаев. Но если в дженерике занижена дозировка действующего вещества или проведена недостаточно качественная очистка субстанции, то пациенты могут расплатиться за это жизнью. Поэтому таким больным я предпочитаю выписывать только те препараты, в которых абсолютно уверен. И это, как правило, зарубежные оригинальные лекарства или дженерики. Пока что они у нас есть.
Святее Папа Римский
Из-за лекарственного «импортозамещения» могут пострадать и те петербуржцы, которые из-за хронических заболеваний вынуждены принимать лекарства либо всю жизнь, либо очень длительное время.
— Самый простой пример — сахарный диабет, — говорит провизор Дмитрий Алферов. — Как правило, люди, которым уже подобрали конкретное лекарство определенного производителя, потом очень неохотно пускаются на эксперименты. Это связано с индивидуальной непереносимостью. Препараты даже с одинаковым количеством действующего вещества, дозировкой, но сделанные разными компаниями, могут у того или иного пациента вызывать разные побочные и лечебные эффекты.
С побочными эффектами от дженериков уже столкнулись петербургские аллергологи. Некоторое время назад они пытались прописывать своим пациентам отечественные лекарства от бронхиальной астмы.
— После использования одного из таких препаратов у людей начиналось раздражение дыхательных путей и горла, — говорит аллерголог, пульмонолог одной из крупных петербургских клиник Татьяна Моисеева. — Пациенты были вынуждены отказаться от препарата, даже не дожидаясь лечебного эффекта. Назначали мы и отечественные антигистаминные лекарственные средства. Противоаллергический эффект у них был довольно слабый: срок лечения больше, а период ремиссии — меньше. А вот побочные действия — ярко выражены. Прежде всего это сонливость, заторможенность. Некоторые наши пациенты из-за этого даже работать толком не могли.
Подобный эффект некоторых дженериков связан в том числе с той самой некачественной очисткой субстанции. Петербургские врачи уверены, что побороть эту проблему вполне реально.
— Если есть поблажка в приоритетности отечественных препаратов при госзакупках, то тогда должен быть усилен контроль за производством лекарств, повышены требования к производителям, — считает Владимир Моисеенко. — Если мы будем уверены в таком контроле, то изменится и отношение к нашим препаратам. Когда я встречаюсь с представителями отечественной фармацевтической промышленности, то говорю им: ваша задача сейчас быть святее Папы Римского! Вы должны убедить нас, что ваши препараты не хуже западных, что их производство соответствует стандарту GMP (регламентирует во всем мире процесс производства лекарственных средств. — Ред.). Далеко не все наши производители имеют этот сертификат. А он необходим.
Бонусы за импорт
Существует мнение, что среди отечественных препаратов уже сейчас много качественных, но врачи их все равно не назначают своим пациентам.
— В последнее время, как никогда ранее, очень многое делается для импортозамещения, — говорит ведущий научный сотрудник Национального научно-исследовательского института общественного здоровья РАМН, доктор фармацевтических наук Елена Тельнова. — Разработана программа развития отечественной промышленности, строятся новые заводы, модернизируются старые. Например, сейчас у нас работает немало предприятий с самым современным оборудованием. Они есть в Петербурге, Московской и Калужской областях, на Урале... Даже сейчас наши заводы выпускают хорошие лекарства. Правда, врачи чаще всего советуют своим пациентам приобретать импортные. Говорят, что они лучше. А чем — непонятно. Многие из врачей ангажированы зарубежными компаниями. Нам с вами доподлинно трудно сказать, что они получают за это «продвижение» импорта. Наверно, существуют какие-то бонусы...
Но сами врачи это отрицают.
— Говорят о какой-то материальной заинтересованности представителей нашей профессии, которые якобы куплены большой зарубежной фармой, — возражает Владимир Моисеенко. — Но мы, как, впрочем, и наши коллеги, например, в США, предпочитаем назначать оригинальные препараты, в действии которых уверены просто потому, что действительно хотим помочь человеку. И еще один момент. В России цены на лекарства-копии ниже, чем на оригинальные препараты на 10–15 процентов. Однако, для сравнения, в США стоимость противоопухолевого дженерика составляет всего 10 процентов от стоимости оригинального препарата! Это связано с тем, что на создание нового лекарства, его изучения на предклинической и клинической фазах фирма может затратить более одного миллиарда долларов. Поэтому и цена такого препарата на рынке достаточно высока... А затраты на изучение дженерика несопоставимо ниже. Поэтому он должен быть дешевым. Но только не в России. У нас противоопухолевые лекарства-копии почему-то сопоставимы по цене с оригинальными! А теперь подумайте, какой препарат вы бы назначили пациенту на месте врача?
А вот в аптеках бонусы за продажу импортных лекарств действительно есть.
— Время от времени в аптеки приходят представители крупных зарубежных фармкомпаний, — говорит фармацевт одной из федеральных аптечных сетей Анна Некрасова. — Они заключают с нами договоры и дают некие маркетинговые планы, по которым мы должны продать определенное количество того или иного лекарства. Если план выполнен, фармацевт получает премию. Поэтому в первую очередь он и предложит покупателю «нужное» лекарство. Зарплата зависит и от выручки конкретной точки. Поэтому нам выгоднее продать, предположим, импортный пластырь за 250 рублей, а не отечественный за 30. В наличии могут быть оба, но, скорее всего, вам дешевый даже не предложат.
