Шоу-экстрим
Я никогда не был в Донецке и ожидал увидеть мрачный индустриальный центр, ямы от взрывов, противотанковые надолбы. А обнаружил аккуратные зеленые аллеи, широкие площади, памятники, симпатичных девушек. Самые симпатичные из них — в камуфляже.
Хорошо видно, каким привлекательным город был до начала войны. Вокруг стадиона «Донбасс-Арена» огромное зеленое пространство. Парк и военный музей под открытым небом. Из динамиков льется торжественная музыка. По застывшим танкам времен Великой Отечественной лазают ребятишки. Смеются. Катаются вокруг на роликах. И это притом, что идет новая война, и по вечерам на окраинах города настоящая артиллерийская канонада.
Окна многих домов в центре заклеены крест-накрест, как в блокадном Ленинграде. Чтобы стекла не вылетали. У гостиницы класса люкс «Шахтар-Плаза», в которой я остановился, часть окон выбита. Внутри почти никого.
Через дорогу — разбитый Дворец молодежи. А еще в двух минутах ходьбы разрушенное здание Краеведческого музея — в августе 2014 года в результате артобстрела рухнули крыша и стены. Часть экспозиции погибла, а здание не подлежит восстановлению. Даже древние скифские каменные истуканы во дворе посечены осколками.
В городе много рекламных щитов. Даже больше, чем в Петербурге. Вот только рекламировать больше нечего. Доски пустуют, на ветру мрачно шевелятся лохмотья старых баннеров. Кое-где можно прочитать прежние объявления. После всего произошедшего они приобретают новый смысл.
«Сенсация. Впервые в Донецке. Большой московский цирк. Шоу-Экстрим». Это шоу, кажется, до сих пор никак не закончится.
Вместо коммерческой рекламы на щитах много патриотических призывов. «Наша сила — в братстве. Наша воля — к независимости», «Отстояли страну — возродим Донбасс», «Патриотические силы Донбасса, поднимайтесь на защиту нашей Родины». Последнее слово с большой буквы. А в Россия некоторые считают, что оно пишется с маленькой. Дескать, родина и родина, чего выпендриваться?
Один из щитов занимает детский рисунок. На картинке надпись «Нет войне» и изображение девочки в заштопанном платье, поливающей цветок. Вокруг стреляют танки, рвутся снаряды и бомбы. А вот еще один щит про детей. Напоминание о комендантском часе: «22:00 — а ваши дети дома?».
«Не курите, а то некого будет защищать!»
Снимать в городе все подряд нельзя. В особенности этого не любят военные. Но и обычные граждане смотрят подозрительно: вдруг шпион? Хочу сфотографировать ценники в магазине с двойной ценой: в рублях и гривнах. Курс 2 к 1. Но продавщица негодует, и я отступаю.
Зато удается снять забавные автомобильные номера. Кто-то до сих пор ездит на украинских. Другие замазали сине-желтый флажок и наклеили черно-сине-красный. Третьи вовсе нарисовали номера от руки на листке картона. Вместо цифр имена: «Саша», «Яша» и другие (1).
Многие магазины и учреждения закрыты. Часто встречаются вывески: «Копка могил срочно. На всех кладбищах города. Круглосуточно».
Банки закрыты тоже. Но отделения «Приват-банка» Коломойского работают. И к ним стоят очереди. Этот банк национализирован, и теперь через него раздают гуманитарные продукты (2).
Объявление на топливной заправке: «Не курите, а то некого будет защищать!». Даже в военных условиях люди сохранили чувство юмора.
Много объявлений о сдаче недвижимости. На деньги за месячную аренду квартиры в Петербурге здесь можно жить целый год.
Донецк кажется пустым. Минимум четверть населения его покинула. Многие находятся на работе или сидят дома, не желая без нужды выходить на улицу.
Ленин как родимое пятно
В здании Донецкого драматического театра открыто бомбоубежище. На входе под ажурной крышей с изящными фонарями черной краской намалевано «Убежище». Да еще два раза, чтобы все поняли (3).
На дверях театра знак с зачеркнутым пистолетом: с огнестрельным оружием в храм культуры нельзя (4). Здесь же объявление: «Волонтер ДНР с позывным «Дед Мороз» развозит гуманитарную помощь в пострадавшие районы Донбасса. Нужны крупа, соль, вода, теплая одежда, детские сладости, игрушки».
Перед театром стоит памятник руке. Рука сжимает пальцами крошечный шарик. Что бы эта инсталляция значила? Может быть, это планета Земля? Надпись гласит: «Мы живем в очень хрупком мире, будущее которого в наших руках…».
То ли дело статуя Ленина. Тут все понятно, никакого скрытого подтекста и намеков. Ленина в Донецке любят тем больше, чем больше ненавидят и крушат у соседей. Городские службы намывают его водой, чтобы блестел. Ленин — символ ушедшего сквозь пальцы светлого прошлого, где остались «дружба народов», социальные гарантии и грезы о прекрасном будущем. Родимое пятно, которое, как в индийских фильмах, можно предъявить друг другу и радостно закричать: «Брат! Брат!» А те, кому братья не нужны, его старательно сводят.
На площади возле Ленина колышутся флаги ДНР. Все аккуратно, чисто и содержится в порядке, насколько это возможно в военных условиях.
Занятную сцену наблюдаю на улице Артема. Перехожу ее, и вдруг меня чуть не сбивает легковой автомобиль. Он проносится вперед, с визгом тормозов резко поворачивает и… врезается в дерево. Передняя часть — в хлам, дым из-под капота. К машине тут же подбегают прохожие. Раз: отсоединяют аккумулятор, чтобы не искрил. Два: вытаскивают на асфальт жутко пьяного водителя в военной форме. Три: бегут люди в камуфляже, следящие за порядком вместо Полиция.
Бедолагу, как куль с мукой, закидывают на заднее сиденье и запирают. С ним будут разбираться потом и, скорее всего, жестко. Кто бы этот боец ни был: местный ополченец, волонтер-идеалист из России, православный казак, беглый преступник, а порядок должен быть. И вот эта военная дисциплина в городе очень заметна. На следующий день на улице нет даже следов от произошедшей накануне аварии.
Иисус Христос над блокпостами
Но вот и дорога в Луганск. Она идет через «Дебальцевский крест». Место, где пересекаются трассы Донецк — Луганск и Ростов — Харьков. Это и есть граница между непризнанными республиками. Здесь шли страшные бои, но отрезать ДНР и ЛНР у украинской Армия не получилось.
С виду отличить дежурящих на блокпостах «донецких» от «луганских» не так просто. И те и другие в камуфляже, с автоматами. Но среди «луганских» больше казаков. Суровые, бородатые, в мохнатых папахах. Хоть сейчас в американскую хронику «о преступлениях российской военщины». Не хватает только служебно-сторожевых медведей на цепях. Над блокпостами развеваются стяги с ликом Христа.
Что-то в этом есть от Гражданской войны столетней давности. Советские люди думали: через 100 лет уже по дальним планетам расселимся. Ан нет, опять анархия, махновщина, казаки и гимназисты в шинелях.
На въезде в город рабочие перекрашивают указатель с названием. Были синие буквы на желтом фоне и надпись «Луганьск». Проявили русскую твердость: закрасили мягкий знак. Фон теперь синий, а буквы белые.
С виду в Луганске разрушений даже больше, чем в Донецке. Пострадали многоэтажные жилые дома. Разрушены торговые центры и автомобильные салоны. Выбиты окна цирка.
В гостинице лифт не работает, и никто не спешит его ремонтировать. Электричество часто отключают. Стены домов и автобусные остановки покрыты лозунгами: «Слава «Беркут»!», «Ура ЛНР!».
Сам город кажется меньше и беднее. Зато машины ГИБДД здесь хорошие — новенькие «Тойоты». За рулем, конечно, ополченцы в камуфляже. На регистрационных номерах голубо-сине-красные флаги ЛНР. Иногда встречается и эмблема Новороссии, объединившая сразу два флага — красный советский и царский Андреевский. Получился синий косой крест на красном фоне.
Интересны паспорта ЛНР. Похожи на советские. Такие же красные, и надписи так же расположены. В центре герб с лентами и колосьями, но вместо земного шара — большая пятиугольная звезда. А там, где между концов колосьев должна быть пятиугольная звездочка, теперь восьмиугольная, как у азербайджанцев.
Фотографировать без разрешения в городе нельзя. Вынимаю фотоаппарат, и тут же парень в штатском подходит: с какой целью снимаете? По городу ездят машины ООН. На них так по-русски и написано «ООН», чтобы случайно не стрельнули те, кто английский не знает.
На выезде из города снова читаю надписи на щитах: «Не забудем, не простим», «Отстояли свободу, построим республику» и «Война временно. Любовь и красота — вечны».
