Дискотека — просветительское мероприятие
— Как вы оказались в мире шоу-бизнеса?
— Можно сказать, что я туда попал еще школьником. С 9 класса начал работать диджеем на дискотеках. И получал, кстати, неплохие деньги: гости платили мне по рублю, а то и по 3, чтобы я поставил им тот или иной шлягер. За вечер иногда выходило 20–30 рублей. Для сравнения: моя мама, ведущий инженер на крупном заводе, получала 120 рублей в месяц. Вот только труд диджея в конце 80-х годов был не таким уж легким и беззаботным. Официально всю программу вечера необходимо было заранее согласовать или, как тогда говорили, «залитовать» в Едином научно-методическом центре на Рубинштейна, 8.
Эта организация, в свою очередь, подчинялась Министерству культуры. Все было серьезно. Кстати, там же «литовали» свои песни и члены Ленинградского рок-клуба. В программе дискотеки 50 процентов от всех композиций должны были занимать песни советской эстрады, 30 процентов отводилось музыкантам соцстран, и еще 10 — представителям капиталистического мира. Конечно, существовал и список запрещенных коллективов. Персонами нон грата на советских дискотеках были те коллективы, которые засветились на критике коммунистического строя. Например, «Пинк Флойд». Иной раз под запретом оказывались «Бонни М», «Чингисхан» и многие другие. Но их, конечно, тоже крутили, все-таки на дворе уже была перестройка…
Перед каждой песней диджей должен был что-то рассказать о группе, которая вот-вот прозвучит. Например, о том, что ее солист выступает против войны и капитализма. То есть советские власти рассматривали дискотеку как некое просветительское мероприятие. Конечно, это был полный бред!
В 1989 году я уже сам стал организовывать ночные дискотеки. Постепенно познакомился с артистами, которые выступали на них. А потом Рома Жуков — ставший к тому моменту популярным — позвал меня в Москву. Сначала я был у него администратором, потом директором. А чуть позже начал продюсировать группу «Русский размер». Кроме того, я сотрудничал с популярными в то время коллективами, например, с группами «Маленький принц», «Арамис» и многими другими.
«Пугачева построила карьеру через бутылочку»
— Сейчас многие молодые музыканты жалуются, что пробиться к публике практически невозможно. А как с этим обстояли дела в начале 90-х годов?
— Намного проще, чем сейчас. Тогда можно было очень недорого записать в студии альбом и отдать его в Магнитиздат. Это была сеть музыкальных ларьков по всей стране. Меломан покупал чистую кассету, относил ее в Магнитиздат и просил записать песни любимого исполнителя. Кроме того, там продавали уже и готовые альбомы. Магнитиздат очень эффективно популяризировал артистов. В течение всего дня из этих ларьков неслись какие-то новые мелодии. Люди их слышали, а потом заказывали кассеты с этой музыкой. Именно так стали знаменитыми «Ласковый май», Рома Жуков, «Мираж»… Звезды тогда, как тараканы, ползли из всех щелей.
Правда, потом их все равно надо было продвигать. Но и это было сравнительно несложно. В 80-х годах многие проблемы решались парой бутылок хорошего спиртного. Например, если удавалось выпить с нужными людьми на телевидении, появлялся шанс поставить клип твоего музыканта в эфир. Даже Пугачева говорила, что построила свою карьеру через бутылочку. А иной раз продюсеры расплачивались и реальным товаром. Например, мои знакомые продвигали в свое время группу «Каролина» (сейчас это шансон-певица Таня Терешина. — Ред.). За попадание в эфир программы «До 16 и старше» они расплатились двумя холодильниками, привезенными из Финляндии.
— А деньгами тогда не расплачивались?
— Конечно, без денег тоже не обходилось. Например, показ клипа в популярных тогда программах «У Ксюши» или «МузОбоз» стоил около 250 долларов. При желании можно было заплатить еще 150–200 «зеленых», и с твоим музыкантом делали в эфире интервью. Конечно, это были немаленькие деньги. Например, Таня Овсиенко в начале 90-х давала сольный концерт в БКЗ «Октябрьский». И ее гонорар составил 200 долларов. Впрочем, для уже гастролирующих музыкантов и их продюсеров деньги не были особой проблемой.
Мои знакомые одними из первых в конце 80-х провели в СКК концерт «Алисы» и тут же купили себе по квартире и машине. Деньги копились мешками, чемоданами и никто не знал, куда их деть. В основном все заработки тратили на кабаки, гулянки, веселую жизнь. Пили тогда просто жутко. Но были и те, кто удачно вкладывал заработанное.
Спеть в бане для бандита
— Неужели все было так просто? С какими-то трудностями все-таки приходилось сталкиваться?
— Одной из проблем был криминал. Бандиты быстро поняли, что в шоу-бизнесе крутятся большие и легкие деньги. Гораздо проще и безопаснее устроить 10 концертов, чем трясти ларьки и рисковать жизнью. В начале 90-х для авторитетных людей музыка стала идеальным бизнесом. Часто бандиты сами шли на контакт. Иной раз начинающие музыканты отправлялись к криминалу. А что делать, ведь тогда им проще всего было достать деньги на раскрутку именно в бандитских структурах. Больше 80 процентов артистов в то время старались дружить с этими ребятами. Впрочем, многие поддерживают эту дружбу и сейчас. Просто сегодня деньги у них берут не так часто. В конце 80-х — начале 90-х годов «дружба» со звездами льстили «браткам»: как же, есть свой музыкант, который поет у тебя в бане, а при желании ты можешь его «подарить» попеть своему корешу.
— А отказаться от сотрудничества с криминалом музыканты могли?
— Могли, конечно. Но не всегда это было выгодно. Ведь, кроме денег, бандиты давали и «крышу». Давайте не забывать, тогда были неспокойные времена. Как-то Рома Жуков давал концерт в Стрельне. К нам пришли ребята в спортивных костюмах и потребовали денег. Мы с ними не смогли договориться, и они разбили нам всю аппаратуру. Несколько раз мы убегали от братков через гримерки, вылезали на улицу из маленьких окон в туалете. А бывало, что нас просто кидали на деньги. Однажды уже после концерта организаторы привели в гримерку «быков», и те нам доходчиво объяснили, что не заплатят ни копейки, потому что мы пели под фанеру.
А другой возможности просто не было, потому что у организаторов не нашлось аппаратуры для живого выступления! Решить такие проблемы можно было только с помощью «крыши». Некоторые музыканты возили братков с собой на концерты. Или можно было в случае конфликта просто назвать фамилию «крышующего» тебя вора в законе, и это решало многие проблемы. Пару раз я даже вызывал авторитетных людей на «место происшествия». Например, однажды группе «Русский размер» не заплатили за выступление около 15 тысяч долларов. Сначала мы поехали в милицию, но там от нас просто отмахнулись. Тогда мне пришлось прибегнуть к помощи «авторитетного человека». Ребята приехали в точно установленное время и за 20 минут мне вернули все деньги.
— Какой процент от прибыли музыкантов получали бандиты за свои услуги?
— Все зависело от того, как добазаришься (так в то время говорили). Если артист уже был состоявшейся звездой, он отдавал около 10–15 процентов от своей прибыли. А у начинающих музыкантов, бывало, забирали до 80 процентов! Конечно, многие артисты скрывали свои доходы, и из-за этого потом возникали определенные проблемы. Кого-то стреляли, кого-то увозили в лес, избивали. Много жутких историй.
— Вам не страшно было работать в таких условиях?
— Да страшно, конечно. Но по-другому тогда не получалось жить. Помню, был случай: Рома Жуков получил большой гонорар за концерт. Он сидел дома, и вдруг раздался звонок в дверь. Открывает, а там стоят «серьезные» ребята и целятся ему из пистолета в голову. «Давай все деньги!» — потребовали они. Пришлось выполнить их просьбу.
Песня от Дробыша за 2 миллиона
— В 90-х годах начинающие музыканты отдавали криминалу 80 процентов от своей прибыли. Сейчас артисты отдают продюсерам до 90 процентов. Почему так много?
— Потому что все музыкальные проекты — это проекты с очень высокими рисками невозврата вложенных финансовых средств. Никто заранее не знает, станет ли артист популярным. А ведь продюсер только в первый год должен вложить в своего музыканта до 4 миллионов евро! А что вы хотите, все очень дорого! Говорят, чтобы купить песню у Виктора Дробыша, Максима Фадеева или Игоря Матвиенко, надо заплатить около 50 тысяч евро! А таких песен на альбом надо как минимум 10 штук.
Потом необходимо их записать (3–10 тысяч евро за трек в первоклассной московской студии, с хорошими аранжировщиками и звукорежиссерами), снять клип (около 15–30 тысяч евро), отправить его на телевидение. Усиленная ротация песни на ТВ будет стоить больше 200 тысяч евро. Чтобы за все это заплатить, многим продюсерам приходится брать деньги в банках под серьезный процент. Конечно, вложения надо отбить. А сколько было случаев, когда это не получалось?
Мне страшно представить, сколько миллионов евро вложил в Аниту Цой ее муж (крупный чиновник московской мэрии. — Ред.). И я не думаю, что он что-то на ней заработал. Поэтому и возникают такие проценты, которые артисты считают непомерными. Музыканты вообще часто вводят массовую аудиторию в заблуждение: дескать, мы бедные, обделенные, большие дяди на нас наживаются. А кем бы ты был, если бы не продюсер? Пел бы до сих пор в какой-нибудь подворотне. Но есть здесь и еще одна проблема: вложив миллионы в музыканта, нет никакой гарантии, что он завтра, став за твои деньги звездой, не сбежит от тебя к другому продюсеру. И с чем ты тогда останешься?
Добиться правды в российских судах очень сложно, учитывая практикующийся в отечественном шоу-бизнесе «черный нал», отсутствие контрактной системы, коррупцию. В начале 90-х эти вопросы часто решали на стрелке у воров в законе… Так что не зря Бари Алибасов (продюсер группы «На-На». — Ред.) как-то сказал: куда артиста ни целуй, везде ж...па. Поэтому многие продюсеры сейчас не торопятся вкладывать деньги в музыкантов.
— А продюсеры могут «кинуть» свою звезду?
— К сожалению, бывает и такое. Каждый день в Москву приезжают люди с чемоданами денег. Их называют нефтяниками. Они хотят сделать звездой свою девушку, сына или дочь и часто ищут каких-то знакомых в шоу-индустрии или обращаются к продюсеру, чье имя на слуху. Зачастую из этих людей вытягивают абсолютно все деньги: называют прайсы, в 3–5 раз превышающие реальную стоимость той или иной услуги.
Случается, что за проплаченные деньги не происходит ничего. Может быть, какая-то работа и ведется, но обещанный результат почему-то все время отодвигается на неопределенную перспективу. И подобное иногда происходит с продюсерами первой величины. Мне памятен скандал Вадима Казаченко с Иосифом Пригожиным. Иосиф, по словам Вадима, получил серьезную сумму, чтобы реанимировать звезду 80-х. Но Пригожин якобы не торопился что-то делать. В итоге Казаченко пришлось обращаться к «влиятельным» людям, которые и попытались как-то решить вопрос и вернуть хоть какие-то деньги…
