Ветераны-атомщики нагнетают обстановку вокруг ЛАЭС

Жителей Соснового бора больше волнуют мигранты, а вовсе не атомная электростанция

20 октября эксперты из Межрегионального экологического движения «Ока» сделали последние замеры радиационного фона в Сосновом Бору и предоставили свой отчет на Региональном общественном форуме-диалоге «Атомные производства, общество, безопасность». Ученые из Мурома на протяжении всего 2013 года работали на ЛАЭС, стройплощадке ЛАЭС-2, в Сосновом Бору и Петербурге. Доклад руководителя движения «Ока», эксперта Госдумы, члена Высшего экологического совета Алана Хасиева вызвал на форуме бурю оваций и негодования одновременно.

Жителей Соснового бора больше волнуют мигранты, а вовсе не атомная электростанция

Ученый заявил: «ЛАЭС и ЛАЭС-2 гарантируют безопасность окружающей среды». Местные общественники принялись шуметь в зале, но Хасиев уверен в результатах исследований. «МК» в Питере» расспросил его о подробностях работы ученых на территории Ленобласти, о предполагаемом строительстве пункта захоронения радиоактивных отходов и о возможности ядерной катастрофы на берегах Финского залива.

От радиации нельзя отмыться

— Наше экологическое движение создали в 1989 году энтузиасты-выпускники МГУ. И тогда, и сейчас главным принципом работы мы считаем независимость от госкорпораций, — рассказывает Алан Владимирович. — Мы проводим исследования на собственном оборудовании и силами исключительно своих специалистов. И только на основании этих результатов делаем выводы. За последние четыре года побывали в экспедициях на Ленинградской, Нововоронежской, Белоярской, Балаковской и Калининской АЭС.

Проводили тысячи замеров в тысячах точек, которые выбирали сами. И в зданиях, и на территории станций. Чтобы снизить радиационный фон, можно здание помыть (сотрудники АЭС так и делают), но каждый угол и кустик невозможно очистить — радиация всегда оставляет след. А наше оборудование позволяет не только замерить ее фон, но и вычислить источник. Мы хотели выяснить, безопасны ли новейшие реакторы типа ВВЭР-1200.

— Каковы результаты экспедиции в Ленинградскую область?

— Мы три раза в разное время года приезжали в Сосновый Бор, измеряли радиационный фон в помещениях и на территории ЛАЭС, по периметру стройплощадки ЛАЭС-2, на улицах и в парках города, на пляже в районе пирса, в школе № 6 — всего в тысяче точек. Показатели составили от 0,09 до 0,23 МкЗв/час, что соответствует естественному природному фону. Для сравнения: гамма-фон на гранитных набережных и некоторых зданиях Петербурга составил от 0,26 до 0,32 МкЗв/час, что тоже в пределах нормы, но, заметьте, выше, чем в населенном пункте, где находится АЭС.

Экологов и ядерщиков помирит… футбол

— Много споров вызывает проект строительства в Сосновом Бору пункта захоронения радиоактивных отходов (ПЗРО). Насколько опасным будет этот объект?

— Главное внимание надо уделять не самому хранилищу, а тому, насколько качественно перерабатываются отходы. Хранение дезактивированных отходов — самое безопасное, что может быть в цикле работы с ядерной энергией. В Сосновом Бору есть завод, который занимается переработкой ОЯТ («Экомет-С». — Ред.), вот за ним надо наблюдать очень серьезно. Само же хранилище при обеспечении правильной переработки не опасно. Не зря же многие территории в Европе, как, например, во Франции, борются за право строить такие хранилища. Потому что подобные предприятия обеспечивают устойчивое развитие населенного пункта, рабочие места на сотни лет вперед.

— Вы проводили социологические исследования. Как сами жители Соснового Бора относятся к строительству подобных объектов?

— По результатам исследований, население Соснового Бора больше волнуют мигранты из Средней Азии и туристы, которые бросают мусор возле водоемов, а вовсе не ЛАЭС. Об экологической опасности говорят люди, которые ни одного исследования не провели. Часть из них — ветераны атомной отрасли, которые чувствуют какую-то обиду на то, что их больше не ценят. Они — физики, а сейчас в управление АЭС пришли «манагеры», которые, по мнению ветеранов, делают что-то не так. Но это психологическая проблема. Научными знаниями и обидой этих недовольных ученых пользуется определенная часть экстремистски настроенных людей.

— Зачем же экологи становятся экстремистами?

— Организации типа «Беллона», «Родной берег» и прочие финансируются предприятиями энергетического блока, для них создана сеть НКО по всей стране. У «Беллоны» и «Гринписа» было одно время до 40 НКО. Я считаю, что они являются агентами влияния на самые трудоспособные и эффективные отрасли нашей страны. Цель — дискредитировать уникальные объекты в глазах общества. Атака на платформу «Приразломная» или на ЛАЭС-2 — это провокации. Блоки ВВЭР, которые установят на ЛАЭС-2, — это энергоблоки мирового уровня, лучше еще не придумали. Но идет целенаправленная разрушительная работа.

— Кто заказчик этих акций, по-вашему?

— Заказчики — прямые конкуренты наших компаний. Например, в Сосновом Бору «зеленые» радеют за постройку сухих градирен. Их лоббирует венгерская компания GEA EGI, которая имеет лицензию на возведение таких градирен. Но их никогда не строят в тех местах, где есть вода. Они сооружаются в высокогорных, пустынных, маловодных районах. Сухие градирни очень дорогие, и, самое главное, вся технологическая привязка производится тоже по лицензии этой фирмы. Так что АЭС окажется в полной зависимости от GEA EGI. Во-первых, это недопустимо, потому что коммерчески невыгодно, во-вторых, строить их возле Финского залива просто глупо. Мы изучали уже функционирующие, так называемые влажные градирни на Нововоронежской АЭС и выяснили, что климат они изменить не смогут.

Мы поднимались на градирни ЛАЭС-2 — это произведение искусства в технике. А еще я бы предложил их сделать арт-объектом, чтобы повысить лояльность населения. Например, в преддверии чемпионата мира по футболу растянуть на градирнях баннеры «Зенит» — чемпион».

Что случилось в Чернобыле и на Фукусиме

— И все-таки, после аварий в Чернобыле и на Фукусиме-1 опасения экологов совсем не беспочвенны.

— Японцы признали, что причиной аварии на Фукусиме-1 было несоблюдение рекомендаций МАГАТЭ. Они в силу чрезмерной уверенности в себе решили не пользоваться опытом мировых ученых и экспертов и получили то, что получили. Плюс у них очень специфический менеджмент. Целых три дня после аварии они не могли протянуть электропитание, потому что любое движение рабочих в такой ситуации требовало слишком длительного согласования. Поверьте, в России этот кабель протянули бы за три часа.

А в Чернобыле все случилось потому, что, простите, физики совсем обнаглели. У них, видите ли, были новые научные взгляды, которые они проверяли — ставили совершенно недопустимые эксперименты. Увели реактор в такой режим, из которого не могли его вывести. Сегодня ни один ученый так поступить не сможет. Эксперименты и волюнтаризм исключены. Сейчас задача заменить старые реакторы, как раз чернобыльской серии. А новые вэвээровские реакторы по-другому работают.

Российские предприятия сегодня производят продукцию мирового уровня в атомной энергетике, исключающую любые аварийные ситуации. У нас в стране сейчас в принципе нет другой такой отрасли, которая бы сохранилась и развивалась в последние 20 лет. Тридцатилетние ребята разрабатывают технологические решения, которых больше нет нигде в мире. Они там с Богом говорят. Россия — единственная страна, имеющая полный замкнутый цикл, мы умеем использовать отработанное ядерное топливо повторно на быстрых реакторах. Это не смогли реализовать японцы, хотя долго работали над такими системами.

— ЛАЭС обеспечивает около 50 процентов энергии Петербурга и Ленобласти. Что будет, если станция встанет?

— Без ЛАЭС жизни на всем Северо-Западе не будет. Нам, в принципе, нужно очень много энергии. США — южная страна. Нью-Йорк находится на одной параллели с Сочи. Там, где у них север, у нас юг. При этом в Штатах на каждого человека тратится в 5 раз больше энергии, чем в России. А нам надо обогревать огромное пространство, развивать производство.

По отношению к Европе мы в 3 раза меньше потребляем энергии на каждого жителя. Для того чтобы быть на равных с европейцами и китайцами, необходимо, чтобы энергия была дешевой. Надо производить ее дешево. А значит, не просто строить станции, а строить их серией, тогда затраты на строительство значительно уменьшаются. Допустим, один реактор ВВЭР стоит около 3 миллиардов долларов, но в серии его цена падает до 2 миллиардов.

Поэтому мы и за строительство ЛАЭС-2, и за возобновление строительства Балтийской АЭС. В то же время нельзя допускать разгула экологического экстремизма, он наносит урон обществу и стране.

Фото предоставлено Межрегиональным экологическим фдвижением «Ока»

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру