Пенсионерка охотится на мигрантов

Петербурженка раскрыла заговор жилищников, сдающих нелегалам подвалы, бытовки и кабинеты управдомов

К саммиту G20 миграционная служба зачищала город от нелегалов. Их искали повсюду: на улицах и рынках. Оказалось, что многие мигранты живут не только в подвалах жилых домов, но и в помещениях жилконтор! Обнаружила это простая петербурженка Татьяна Красавина. Она практически в одиночку воевала с жилищно-коммунальной службой, которая, по мнению Красавиной, и виновна в незаконном расселении мигрантов.

Петербурженка раскрыла заговор жилищников, сдающих нелегалам подвалы, бытовки и кабинеты управдомов

Подземелье со всеми удобствами

Два года назад в подвале дома № 86 по Малоохтинскому проспекту пенсионерки и активистки движения «Охтинская дуга» Татьяны Красавиной поселились мигранты. Новых жильцов тут же заметил весь двор: рано утром темноволосые и черноглазые мужчины выходили из «подземелья» и отправлялись, судя по всему, на заработки. Чуть позже появлялись их жены с толпой шумных детишек. Как-то, набравшись храбрости, Татьяна Красавина решила заглянуть в подвал к гастарбайтерам.

— Помещение оказалось вполне приспособленным для жизни: там были и спальные места, и чайники, и электрическая плитка, на которой стоял казан с каким-то варевом, — вспоминает Татьяна Красавина. — Вдоль стен были установлены деревянные стеллажи с вещами. Рядом крутились беременные женщины. А вот поговорить с мигрантами мне не удалось. Они ни слова не понимали по-русски.

Как оказалось позже, подвальное общежитие «открылось» не только там. Мигранты дружно поселились и в подвале «сталинки» по улице Стахановцев, 11, — это в паре минут ходьбы от дома Татьяны. Активистка, уже наученная опытом, решила наведаться и туда.

— Вхожу я в подвал, а там стоят два парня и женщина, — рассказывает Красавина. — Спрашиваю: «Что вы здесь делаете?» А они в ответ на ломаном русском: «Начальника сказала, сейчас пойдем все убирать, мыть, уходим, уходим». После этого они тихо обходят меня, выбираются на улицу и растворяются там.

В подвале Красавина обнаружила все удобства: по-домашнему урчал маленький холодильник, закипал чайник, на столе остались нарезанные овощи (сбежавшая женщина так и не успела их пожарить), на веревках сушились мужские и детские вещи. А на полу в ожидании ночи были брошены матрасы. Более того, в подвале даже оборудовали санузел.

— В трубы горячей и холодной воды была сделана врезка с краником, — вспоминает Татьяна Красавина. — Стоило его повернуть — и лилась вода. А к фоновой трубе подведен унитаз. Понятно, что сами мигранты такого сделать не могли. Это пришла профессиональная сантехническая бригада, «остановила» стояк, вырезала кусок трубы, установила кран, чтобы можно было мыться и стирать белье.

И совершенно очевидно, что все это было сделано с ведома сотрудников жилкомсервиса. Думаю, они размещают в подвалах мигрантов и за это получают от них какие-то деньги. Конечно, со свечкой я не стояла, но как еще можно все это объяснить? Ведь даже ключ от подвала можно взять только в аварийной службе все того же жилкомсервиса...

Воруют воду и разводят клопов

Проводив взглядом убегающих мигрантов, Татьяна Красавина вызвала тогда наряд вневедомственной охраны. Стражи порядка появились только через три часа. Увидев, что гастарбайтеров и след простыл, они пожали плечами и тут же уехали. Тогда Красавина позвонила участковому. Он появился еще спустя три часа, равнодушно осмотрел пустой подвал и спросил, зачем его вызвали.

— Я объяснила, что это статья 18.8 Кодекса об административных правонарушениях («Нарушение иностранным гражданином или лицом без гражданства правил въезда в РФ либо режима пребывания (проживания) в РФ». — Ред.), — говорит Татьяна. — Но и это еще не все. Здесь и статья 158 Уголовного кодекса. Это кража. Если в подвале работают бытовые приборы, а в трубы горячей и холодной воды врезаны краны, то, значит, происходит воровство коммунальных услуг. А платят за это собственники. Получается, у меня в доме живут чужие люди за мой счет!

На следующее утро Татьяна вновь наведалась в подвал на Стахановцев, 11. Но там уже было пусто: ни холодильника, ни матрасов на полу. Только в углу одиноко стоял забытый унитаз.

После этого Красавина вместе с другими активистами решила проверить и остальные подвалы в своем районе. Оказалось, мигранты жили практически повсюду.

— Вот подвал на Стахановцев, 19, — пенсионерка показывает фотографии, сделанные по этому адресу. На снимках все те же унитазы, электрические плитки, обувь в углу и матрасы на полу. — Люди там почти год добивались, чтобы мигрантов выселили из их дома. Особенно возмущались жители первых этажей — к ним из подвала полезли клопы... А сейчас, я знаю, мигранты живут на Таллинской, 6б, — в здании бывшей прачечной. Недавно они всей огромной семьей уезжали на свадьбу в Узбекистан, но уже вернулись.

Жильцы стали следователями

В полиции не обращали внимания на жалобы Татьяны Красавиной. И тогда женщина стала писать письма в прокуратуру, Законодательное собрание, Аппарат губернатора.

— Если коротко, суть их ответа была следующей: «Креститесь, Татьяна Владимировна, когда вам кажется», — говорит активистка. — Мне сказали, что в подвалах не обнаружено достаточных подтверждений тому, что там кто-то живет... А как же фотографии, которые я там сделала? Вся эта ситуация очень опасна. Подвалы не приспособлены для обитания: там находятся коммуникации, газовые трубы, и нет средств пожарной безопасности. Мне просто страшно...

Только после того, как Красавина подняла на уши районную администрацию, в подвалах стали проходить проверки. А тут еще и началась подготовка к саммиту G20...

— Сейчас район вычищен, — говорит активистка. — Но это не значит, что пройдет время и этот подвал снова не отопрут, а унитаз не начнут использовать по его прямому назначению... А мне уже так надоело ходить и ловить этих мигрантов. Вообще-то это функция государства. Почему мы — простые люди — вынуждены выполнять функции следаков, дознавателей, следопытов, юристов?!

Тем не менее, Татьяна Красавина вместе с другими активистами уже хотела праздновать победу. Пусть даже и временную. Но не тут-то было.

— Да, сейчас мигрантов в подвалах нет, — говорит Красавина. — Но зато некоторые, например, те, которые работают дворниками, перебрались прямо под бок к жилкомсервису: в жилищно-эксплуатационные управления. Откуда я это знаю? Ну я же в Законодательное собрание на лимузине не езжу. Я живу в этом мире, хожу в магазины, болтаюсь на площадках. Вот мне жители домов и рассказали. У них глаз уже «заточен» под это. Впрочем, вы сами можете проверить их слова.

«Там не гастарбайтеры, а ветераны!»

Новочеркасская, дом 11. На первом этаже этого жилого дома находится эксплуатационное управление № 1 ЖКС № 1 Красногвардейского района. По словам Татьяны Красавиной, там могут незаконно жить мигранты. Внутри тихо и грязно: серые, облупившиеся, давно не крашенные стены, в коридоре валяются сломанные стулья, ведра из-под краски, с потолка свисают какие-то провода. Убого, но после подвала и это кажется дворцом.

В одном кабинете сидит домоуправ. Две другие комнаты закрыты. Стучусь. Минуты две ничего не происходит, но потом одна из дверей медленно открывается, и в проеме показывается заспанный мужчина, который внешне очень похож на выходца из Средней Азии. В его комнате на полу лежит широкий матрас, рядом несколько пар обуви большого размера. На столе стоит грязная посуда, телевизор, в углу брошены вещи. Мужчина испуганно смотрит на меня, а потом быстро отводит взгляд и утыкается в телефон. Больше он глаз не поднимает.

— Здравствуйте. А вы кто? — спрашиваю его я.

Он молчит.

— Вы здесь живете?

Опять долгое молчание и наконец:

— Работаю... В комнате ем...

— А матрас зачем на полу?

— Чтобы есть...

Больше добиться от мужчины ничего не удалось. Он быстро ретировался за дверь, закрыв ее за собой на замок.

Зато куда более разговорчивой оказалась домоуправ. На вопрос, где сейчас находятся ее подчиненные — мигранты, которые работают дворниками в ЖКС № 1, — она ответила:

— Рабочий день у них закончился. Наверно, ушли по домам. А где они живут, я не знаю. За ними не хожу. Наверно, снимают где-то квартиру... По подвалам никто не живет сейчас. У меня на балансе 20 домов, и я не допущу, чтобы они там жили.

— А жить здесь, в эксплуатационном управлении, они могут?

— Не рассматривается такой вариант. Это не положено. Они не должны здесь жить и не будут. Я обязана этому воспрепятствовать!

Подумав, женщина рассказала, что бездомные мигранты просто не поместятся в эксплуатационном управлении. Там всего-то три кабинета плюс маленькая кухня.

— В одной комнате собирается совет ветеранов, — домоуправ махнула рукой в сторону каморки, в которой затаился мигрант. — Там они решают какие-то свои вопросы, льготы оформляют себе, наградные знаки вручают...

— Ветераны? А мне дверь открыл мигрант...

— Какой мигрант? Откуда вы знаете, что это мигрант? Там никого нет!

— Так давайте вместе сходим и узнаем, кто там.

— Там кабинет управдома. Я не пойду туда. Мой кабинет здесь. И вы туда не пойдете.

— Почему?

Молчание длилось почти минуту. Сотрудница ЖКС нервно вертела в руках шариковую ручку. Казалось, еще немного, и она сломает ее.

— Хорошо. А зачем в кабинете управдома матрас на полу?

— Там нет никаких мигрантов, — как заклинание повторила женщина. — А матрас... У меня вот в кабинете кресло стоит, вы видите? Я его с помойки принесла. Оно не раскладывается, но я на нем спала. Были неспокойные времена, когда существовала угроза терроризма. Мы вынуждены были ночевать здесь, дома ваши охранять.

— При чем здесь ваше кресло. Я говорю о том, что у вас за стенкой посторонний человек.

— Нет!

— Зачем вы меня обманываете?

И тут у управдома задрожали губы. Казалось, еще немного, и она расплачется.

— Я давно работаю в жилищной системе, — наконец собралась она с силами. — Я одно хочу сказать: на должность дворника мы не найдем россиян. Только мигрантов. Потому что это труд неблагодарный, грязный и плюс инфекционный. Вот рабочий день у нашего дворника закончился, он ушел домой и уже не вернется до утра. А мигрант вернется, если я ему позвоню и скажу, что надо убрать, например, возле подъезда: там лежит мертвый голубь, или кто-то выбросил кучу мусора. И он выполнит свою работу достойно, и все будут довольны.

Эта речь, видимо, забрала последние силы управдома. Она снова надолго замолчала, а потом выдохнула:

— Не живут они здесь...

И снова молчание. И уставший взгляд.

Больше женщина не сказала ни слова. Она лишь молча закрыла за мной на замок железную дверь эксплуатационного управления. Хотя ее рабочий день еще не подошел к концу.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру